Евгений Марков - Свидание с американкой. Исторический роман-фантазия

– Мне иногда сейчас тоже хочется летать, – улыбнулась Аня своим мыслям. – Но скажи, разве это не скучно – прожить полвека с одним человеком, в одном городе, в одном доме?

– А что не так?

– Мне кажется… Мир такой большой и столько в нём интересного… Мне вот хочется всё узнать.

– Так вот и узнавай, пользуйся случаем. У нас в городке самый хороший университет, Технопарк. Здесь столько умных и образованных людей. В чем вопрос-то?

– Дед, ты опять нудишь, как школьный учитель. Учиться, учиться…

– А тебе как надо, чтобы я ответил?

– Ну вот к примеру, были ли у тебя девушки разные, когда ты ещё был студентом? Или вот о чём скажи: каждый день ходить на работу в один и тот же институт на одно и тоже место, разве не скучно?

Видя замешательство Сергея, Аня поняла, что где-то очень близко она подобралась к тем глубинам памяти куда и сам Сергей давным-давно не заглядывал.

– Ну колись, дед, – не успокаивалась она – как звали твою первую девушку?

Сергей отпил кофе, глянул в окно, потом на Аню.

– Ты можешь смеяться, – начал он, вспоминая что-то очень далёкое, – Ты можешь смеяться, но её звали Анна… Ту девушку с которой я дружил зовут Анна

– О, как интересно. И что? У вас прямо любовь была такая сильная, настоящая? Давай рассказывай.

– Но это было так давно. Задолго до переезда в Городок. Всего лишь две недели в августе 57 года.

– Ну, расскажи, хоть немного, дед, а? Кто она была, твоя Анна?

– Она называла себя американской шпионкой, – улыбнулся Сергей, своей загадочной улыбкой.

– И ты столько лет молчал?!

– По-твоему, я должен был об этом роман написать?

– Зачем роман. Просто рассказал бы. Интересно же.

– Кому это интересно, Аня?

– Дед, мне. Мне интересно. Ведь ты сам говорил что молодежь должна задать старикам тысячи вопросов, чтобы правильно построить свою жизнь. Может сейчас, ты скажешь мне то, что мне как раз и нужно, чтобы построить жизнь свою.

– Ладно. Попробую. Только учти, что рассказывая кому-то истории своей жизни, мы частично приоткрываем историю жизни того человека, который, может, и не очень хотел бы огласки своих действий.

– Дед. Какой ты нудный. Я же сказала – никому! Никому не расскажу о том, что ты мне расскажешь. Если, конечно, ты сам не попросишь меня написать об этом рассказ.

– Рассказ написать и я бы смог.

– Вот здесь и сейчас мне всё расскажи.

За полторы недели до начала фестиваля Том сообщил Анне:

– Готовься. Завтра-послезавтра отплытие.

– А разве не самолетом? – удивилась Анна.

– Хотели тебя отправить самолетом, но решили что лучше будет, если ты прибудешь вместе с делегациями от США и Канады. В пути заодно присмотришься к контингенту.

– Но мне же не с ними работать. Зачем они мне?

– Познакомишься с их идеологией. Две группировки – марксисты и маоисты. Скажу сразу, твой объект – прямая им противоположность несмотря, на то что он сам комсомолец.

– У меня уже голова кругом. Ты хоть фотографии его достал?

– Да. Прислали недавно. Вот. – Том вынул экземпляр районной многотиражной газеты. На сопровождающем статью фото был молодой парень лет двадцати пяти. Модная прическа, открытый взгляд. Такого легко заметить в толпе.

Статья называлась «Сергей Скворцов. Что важнее? Физика или лирика?» в ней рассказывалось о талантливом студенте пятого курса физфака, который проявил себя и как талантливый литератор.

– Понятно, – ответила Анна, складывая газету в свою сумочку. – Почитаю на досуге. Пойду готовиться.

– Корабль отправляется из порта Монреаля и скоро зайдет в гавань Нью-Йорка. Конечная точка маршрута – Ленинград. Дальше – поездом до Москвы.

– Я поняла, Том, – ответила Анна.

Анна с детства не любила путешествовать по морю. И не только морская болезнь была тому виной. Её вводил в депрессию долгий путь, отсутствие каких либо ориентиров на горизонте, длительное соседство с малоприятными попутчиками.

Заняв место в каюте, она мысленно поблагодарила Тома за то, что он взял ей билет в одноместную. Переодевшись в свитер и джинсы, она взяла хрестоматийный сборник «Поэты России» и начала штудировать. Через открытый иллюминатор с палубы иногда доносились голоса дискутирующих пассажиров:

– Нет, ребята, я тут как раз рассказываю о том, что произошло в Венгрии, и прерваться никак не могу. Вы идите, я вас догоню.

– Да что там Венгрия? Вы посмотрите, что в Алжире делается!

– А что Алжир? Ну выступили националисты. А дядюшка де Голль взял да и построил в Алжире ядерный полигон.

– Дикие, дикие народы. В Тунисе только в этом году ликвидирована монархия.

– Но на нашем корабле нет делегаций Туниса и Алжира.

– А если бы были, ты стал бы с ними спорить?

– Я бы рассказал им основы марксизма…

Так, за уроками политинформации от попутчиков, и чтением целыми днями русских классиков и прошло всё плавание. Чем-то этот рейс до Ленинграда оказался полезным. По крайней мере, теперь Анна с легкостью могла объяснить разницу между поэзией Языкова и Некрасова, и к тому же довольно свободно ориентировалась в современном международном положении. А это было полезно, учитывая характер её предстоящего задания…

В поезде «Лениград – Москва» попутчиков у Анны добавилось. Специально сформированный поезд вёз будущих участников фестиваля – комсомольских активистов Ленинграда и Петрозаводска. Всю дорогу было шумно. Пассажиры ходили из купе в купе, знакомились друг с другом, обсуждали будущие выступления на концертных площадках фестиваля. Прямо в вагоне репетировали концертные номера. Декламировали стихи, пели песни под баян и гитару. Особенно запомнилась песня, которая начиналась словами «Когда весна придет не знаю…». Её пел парень с волосами цвета спелой ржи, как у Есенина. Новые друзья просили его повторить эту песню несколько раз, и Анна даже запомнила целый куплет. Но по прибытии в Москву дружная компания рассыпалась. Всех ждали новые друзья и маршруты.

Жёлто-красные и бело-голубые автобусы стояли на привокзальной площади в ряд. Дежурные встречали делегатов и распределяли по маршрутам следования до гостиниц и студенческих общежитий. К Анне подошли две девушки, и на английском и на русском языке спросили, какую делегацию она представляет.