Священник Серафим Юрашевич - Религия, мораль и право

© Священник Серафим Юрашевич, 2020

ISBN 978-5-4498-1421-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Актуальность настоящей работы связана, как нам представляется, с двумя причинами. Во-первых, это многонациональный состав Российской Федерации, которая является местом, где осуществляют свою уставную деятельность разнообразные христианские и нехристианские религиозные организации. Во-вторых, это особый исторический колорит современной России, где, особенно в провинции, часто отсутствует провозглашаемое законом разделение властей, а зависимые от исполнительной власти районные суды едва ли не полностью растеряли доверие населения.

Целью настоящего исследования является напоминание, во-первых, о библейском происхождении независимого суда, и, во-вторых, о древнем принципе смешения религиозного и социального закона, религиозного греха и нарушения общественных правил.

Задачи настоящей работы достаточно, с нашей точки зрения, отчетливо проясняются из ее текста, разделенного на две главы. Первая из них содержит два, а вторая три параграфа. Задачей первой главы является рассмотрение древнего, практически универсального для патриархальных культур единства религии, морали и права. Задача второй главы – исследование распада религии, морали и права с двумя крайними случаями – фундаментализмом и секуляризмом. В Заключении вниманию читателя представляется выводная, итоговая информация. В конец работы вынесены списки источников и использованной литературы.

Остается решить вопрос разграничения терминов, поскольку границы религии и морали частично совпадают и эти понятия, таким образом, не являются вполне различными.

Действительно, религия и мораль – не одно, или, по крайней мере, не всегда одно и то же 1 1 О взаимосвязи религии и морали сообщает, в частности, современный богослов Карл Барт, когда говорит о « первичном этическом действии, надлежащем богопочитании », а также о том, что « проблема этики идентична проблеме [религиозной – С.Ю.] догматики ». Вот почему, согласно Барту, в рамках « этики почитания милующего Бога » « необходимо… вести кажущийся бесполезным разговор о [Всевышнем – С.Ю.]» (Барт К. Послание к Римлянам. – С.416, 417, 423). . Иногда, правда, как это бывает в конфуцианстве и в некоторых направлениях протестантизма, границы морали и религии совпадают и, как следствие, последняя низводится исключительно до морального учения. Указанный случай, или этическая редукция религии, тем не менее, всего лишь исключение. Как правило, мораль, – более широкое понятие, чем религия. Бывает безрелигиозная (например этика строителя коммунизма) или даже постхристианская этика, о которой пишет французский философ Мишель Фуко 2 2 Цит. по: Козловски П. Культура постмодерна. – С.64. , но нам ничего неизвестно о неморализирующей, если можно так выразиться, религии.

Итак, не всякая мораль есть религия, но всякая религия есть мораль. Таким образом, предмет нашего исследования сужается до религиозной морали в ее отношении к праву, что позволяет в настоящем случае рассматривать понятия «религия» и «мораль» как эквивалентные. Вот почему отдельный анализ отношений между правом и моралью остается за рамками настоящего исследования.

– Единство религии, морали и права

Как известно, в древности религия, мораль и право были практически неразличимыми. Например, французский историк религии Марсель Мосс пишет об этом следующее: « в индуистских сборниках нравственные правила (воспитание, вежливость), религиозные предписания, связанные с необходимостью жертвоприношений, таинств, соблюдения ритуальной чистоты, пищевыми запретами, почти неотделимы от юридических правил. [Такое – С.Ю.] предельное взаимопроникновение социальных институтов, говорит ученый, … поражает социолога в изучении индуистских обществ » 3 3 Мосс М. Социальные функции священного. – С.355. . Уголовное право древних индийцев, согласно Моссу, также « осталось по существу религиозным » 4 4 Там же. – С.357. . « [Уголовно-правовые – С.Ю.] тексты содержат [здесь] больше рассуждений о грехах и искуплениях, чем о преступлениях и наказаниях. Более того, отмечает Мосс, само понятие вины глубоко пронизано религиозными представлениями, и сама иерархия преступлений подвластна религиозному принципу , [когда] … речь идет, скорее всего, именно о покаянии, а не о штрафах и наказаниях » 5 5 Там же. – С.357. . Принцип пропорциональности наказания умыслу виновного является, как считает ученый, « очень стары [м] принцип [ом] индийского права, [и] если брахманы дошли до этого намного раньше, чем европейские общества, не было ли причиной этого их фундаментальное смешение религиозного и социального закона, религиозного греха и нарушения общественных правил? » 6 6 Там же. – С.357. .

Смешение религиозного и социального, свойственное древним индийцам, не чуждо другим культурам и эпохам. В одной из своих книг московский адвокат Петр Баренбойм цитирует « солидного », как пишет он, немецкого египтолога Яна Ассмана, автора новейшей монографии «Моисей Египетский», изданной в 1997 году Гарвардским университетом. Так вот, согласно Ассману, « религиозные идеи еще в III в. до н.э. имели в том числе и юридическое содержание. Договоры между античными государствами того времени, как доказывает немецкий ученый, скреплялись клятвами со ссылкой на своих богов, [а] признание богов другого народа имело важный международно-правовой характер » 7 7 Баренбойм П. Первая Конституция мира …. – С.40. .

Упоминания о единстве права и религии могут быть найдены и в так называемом каноническом тексте Священного Писания. « Библия, по Баренбойму, не только исторический источник, исторический факт, но и система взглядов ». « Сначала, пишет Баренбойм, существовало право в виде нравственных норм, я имею в виду десять [библейских – С.Ю.] законов [правильнее – заповедей] Моисея, имеющих своими корнями эпоху более раннюю, чем возникновение государства » 8 8 Там же. – С.18. .

Будучи в одно и то же время гражданским начальником и первосвященником, библейский Моисей, во-первых, заложил основы независимого суда, во-вторых, стал широко применять прецедентное право. Начнем с последнего. Ссылаясь на историка Джеймса Сандерса, тот же Баренбойм доказывает, « что античный Израиль не мог прожить со времен исхода из Египта до царя Соломона только на Десяти заповедях. Это означает, добавляет московский ученый, что там было прецедентное право, создаваемое профессиональными судьями со времен скитаний по Синайской пустыне » 9 9 Там же. – С.45.