Газета Завтра - Газета Завтра 211 (50 1997)

В N 48 “Завтра” в статье “Кому мешает наша “Речь” было рассказано об уголовном деле против русского патриота Н. Бондарика. Учитывая важность точных формулировок и желая избежать разночтений отдельных мест этой статьи, редакция заявляет, что Н. Бондарик не давал никаких “признательных показаний” о якобы совершенном им убийстве. Мы убеждены, что “дело Бондарика” сфабриковано, а “чистосердечные признания”, фигурирующие в нем, - подложны.

ЛИЦО НЕДЕЛИ

Ю. Бялый

10 октября - В Страсбурге руководителями Грузиии, Украины, Азербайджана и Молдавии подписано коммюнике о создании неформального неуставного объединения этих государств - ГУАМ.

23 октября - Завершившийся Кишиневский саммит глав СНГ, по заключению экспертов, закончился провалом. Общим знаменателем всех выступлений стала жесткая критика в адрес РФ и ее президента.

1 декабря - Вступило в силу Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Россией и Евросоюзом.

13 декабря - В администрации президента РФ готовится указ “О неотложных действиях России по активизации и углублению интеграционных процессов в СНГ”.

Исполнилось 6 лет с момента “упразднения” СССР. Произошло и осознано очень многое. Но в ретроспективных анализах постсоветского процесса все еще воспроизводятся и обвинения “беловежских злодеев”, в сговоре за спиной советских народов совершивших историческое предательство, и заклинания об исторической неизбежности распада последней - “тоталитарной сталинской” - империи. В то же время ностальгия по утраченной Большой Родине порой рождает в оппозиционных головах химеры “проецирования силы” на соседей по СНГ, противящихся постсоветской реинтеграции.

Уже не раз в отечественной аналитике справедливо указывалось, что к 1991 г. огромная часть союзной элиты вполне избавилась от коммунистических идеологем и остро желала перевести власть в собственность. Указывалось и на то, что эту задачу было крайне трудно решить при имевшемся раскладе международных сил, клановой структуре “зрелого советского общества”, типе и составе руководства страны и системообразующих политических институтов (в первую очередь КПСС). Важным фактором обрушения СССР стало представление региональных элитных кланов, что они могут добраться до собственности “по полной программе” лишь в случае, если окажутся “первыми на своей деревне”. А значит, приоритетной задачей оказывалась суверенизация того политического пространства, с которого каждый клан собирался снимать экономические сливки.

Однако кланы - это не все. Здравомыслящим людям задолго до 1991 г. было ясно, что старые моторы Союза “не тянут” развития. И определенная часть общества - именно общества, а отнюдь не только “властительных злодеев” - сделала ставку на привлекательный западный образец развития - МОДЕРНИЗАЦИЮ. Но модернизация возможна только в результате разрушения всех социальных скреп традиционного общества, всех его “коллективностей” и “этатизмов”, и формирования новых “общностей самоответственных индивидов” - НАЦИЙ. И, значит, требует создания нации-государства с главным агентом модернизации - национальной буржуазией. Что, в свою очередь, оказывалось сущностно невозможным “выварить” из СССР с его исторически укорененными интернационализмом, коллективизмом и культом антибуржуазности.

Сейчас уже не имеет значения, что доминировало в сознании правящего политического слоя СССР, договорившегося о развале Союза: шкурные экономические соображения или благие помыслы о развитии, вымостившие дорогу в нынешний “ад” системной деградации. Важно, что курс на модернизацию был принят. И общество в СССР несколько лет поливали мешаниной из “социализмов с человеческим лицом”, ускорений, воспеваний “духа капитализма”, либерализаций и т.д., прежде всего для того, чтобы его шизофренизированное сознание не смогло обдуманно препятствовать спланированной “революции сверху”, включающей раздел полиэтнического пространства Советской империи на множество (опять-таки полиэтнических) “наций-государств”.

Но вина элит - даже не в лжемодернизационной “революции сверху”. В обществе, отученном от политической ответственности, иной революции быть и не могло. Поэтому главная вина правящих групп - в том, что движущая ими утопия оказалась столь примитивна и столь пропитана нафталином давно прошедшего этапа европейской истории.

Скажем прямо: ни в одной из постсоветских стран нация не выросла и не вырастет, как не получится и национальной буржуазии. Просто потому, что время создания наций безвозвратно ушло.

Нация строится на осознанной оппозиции “МЫ - ОНИ (другие)”, которая закрепляется в массовом сознании как через образы внешних угроз (в предельном случае - врагов), так и через несомненности внутреннего родства, главной из которых оказывается язык. И не просто язык, и даже не просто “великий и могучий”. Уважая все языки и ценя вклады всех культур в глобальный симфонизм, подчеркну, что нации требуется именно “всесторонне конкурентный” язык. То есть конкурентный в мировом масштабе буквально во всех сферах - от высокой литературы до высшей алгебры и биотехнологии, позволяющий сразу и без усилий осваивать весь накопленный человечеством багаж знаний. Иначе - общество и наиболее “заостренная” на создание нации его часть - интеллигенция - в повседневной деятельности оказываются вынуждены обращаться к иным языкам. То есть оперировать их понятиями и мыслить “их” смыслами, становясь все менее “национальными”. Ценя все языки СНГ, приходится констатировать, что пока что из них в указанном смысле КОНКУРЕНТЕН ЛИШЬ РУССКИЙ.

Далее, необходим ресурсный, научный, технологический и производственный потенциал для эффективного соперничества строящейся нации с миром. Необходима также культурно-историческая, религиозная (идеократическая) и (желательно) этническая общность, как бы “подпирающая” строящийся национальный субъект. Однако и это - необходимо, но не достаточно.

Нация постоянно требует доказательства преимуществ, выгодности созданной антитезы “мы-они”, что достигается способностью национальной буржуазии создать такую систему отношений, в которой внутренняя норма эксплуатации резко ниже внешней. Иными словами, нация - договор между элитой и обществом, в котором элита обязуется тратить поддержку общества на то, чтобы конкурировать с другими нациями вовне и использовать это “вне” для развития и обогащения общества. И существует и работает этот договор, как показывают современные дезинтеграционные процессы даже в наиболее древних нациях-государствах, лишь до тех пор, пока общество убеждено в обеспечении своих преимуществ именно политическим форматом нации.