Сергей Родин - Отрекаясь от русского имени

Война на уничтожение ведется не только против Русского языка, но и Русской культуры, Русского образования. За истекшее десятилетие количество Русских школ на Украине сократилось на тысячи единиц, составив в 2000г. все­го лишь 10% от общего их числа. В Киеве только пять процентов детей обуча­ются на родном Русском языке. Из 369 школ лишь 11 - Русские и те находятся на грани закрытия. Русских детсадов нет вовсе.

* * *

Самое поразительное, однако, то, что все это украиномовное беснование, невзирая на административный террор и мощную финансовую поддержку го­сударственных структур, вопреки регулярным истерически-разнузданным ком­паниям украинских СМИ, запугиванию, шантажу, а нередко и физическому на­силию со стороны бесконечного числа бандеровских "спилок" и "филий", дает ничтожно малый практический результат. И сами "украинцы" вынуждены это признавать.

"Украинский язык, имея бумажно-государственный статус, таковым не является на двух третях своей территории" [47] там же, 9 декабря 1994 . "Сегодня 60-70 процентов ук­раинцев отреклись от родного языка" [48] там же, 21 декабря 1994 - льют крокодиловы слезы самостий­ники, проклиная "русификацию" и "москалей". И это при том, что нынешняя мутная волна украинизации - уже четвертая за истекшее столетие.

Первая такая кампания началась сразу после Революции 1917 года. Че­хардой пронесшиеся "банановые" режимы украинцев (Рада, Гетманщина, Ди­ректория) были слишком ограничены временем и пространством для организа­ции широкомасштабного наступления на Русские язык и культуру и поэтому ограничивались в основном принятием деклараций да комедийной сменой вывесок на магазинах и учреждениях тex городов, в которых им удавалось на вре­мя устанавливать свою власть. К этому добавлялось изгнание с работы всех служащих, не владевших укрмовою.

После утверждения в России коммунистического режима и превращения Малороссии в "Украинскую Советскую Социалистическую Республику" (УССР) дело украинизации было поставлено на государственную основу и приняло совершенно иной размах. Задействованными оказались все возможные структуры власти, от законодательных до карательных. Для перевода Русского населения на "мову" были созданы "тройки по украинизации" (по типу печаль­но знаменитых "троек ГПУ", отправивших на смерть миллионы людей), а также тысячи "комиссий" того же рода. Тут уже не только переводилась на новояз до­кументация, вывески, газеты, но даже разговаривать в учреждениях по-русски запрещалось. И просто увольнениями уже не ограничивались. Только один из тысячи примеров.

В июле 1930 года президиум Сталинского окрисполкома принял решение "привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, фор­мально относящихся к украинизации, не нашедших способ украинизировать подчиненных, нарушающих действующее законодательство в деле украиниза­ции". При этом прокуратуре поручалось проводить показательные суды над "преступниками".

Административный террор и запугивание приносили свои черные плоды. В Русском городе Мариуполе, например, к 1932г. не осталось ни одного Рус­ского класса. Этот беспрецедентный разгул русофобии длился в Малороссии больше десяти лет, с середины 20-х до переломного 1937г., когда наиболее оголтелые фанатики украинства к своему удивлению оказались в числе прочих "врагов народа" и тысячами отправились в советские концлагеря. И, хотя офи­циально украинизация не была отменена, ей, ввиду надвигающейся войны, пе­рестали уделять прежнее внимание и ввели в более спокойное русло.

Затишье, впрочем, было не долгим. Военные успехи Гитлера, оккупиро­вавшего к концу 1942г, всю Малороссию, на короткий срок возродили самые смелые чаяния украинизаторов. Взятие немцами каждого города сопровожда­лось немедленным закрытием любых Русских газет, вместо которых начинали печатать исключительно украинские. Той же метаморфозе подвергалась и сфе­ра образования. Во всех учреждениях, созданных для работы с местным насе­лением, обязательным опять же объявлялся украинский. Лица, не владевшие "мовою" из них изгонялись. Причем все эти мероприятия проводились за не­мецкие деньги и при самом активном участии немецких специалистов.

Гитлер не задавался вопросом: почему подавляющее большинство "укра­инцев" не владеют укрмовою. Ему было важно одно: любой ценой уменьшить численность Русского народа, чтобы максимально ослабить его сопротивление оккупационному режиму. Украинизация являлась весьма удобной формой эт­нического геноцида: чем больше "украинцев", тем меньше Русских - и наобо­рот. Фюрер хорошо усвоил предостережение Бисмарка: "Даже самый благо­приятный исход войны никогда не приведет к разложению основной силы Рос­сии, которая зиждется на миллионах Русских ... Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединятся друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути". Следовательно, необходи­мо было не только нанести Русским военное поражение, но и дополнительно расколоть их на несколько частей, враждебных друг другу, что гарантировало прочность владычества над ними. "Украинцы" в этом деле оказались незамени­мым подспорьем...

Увы, планам Гитлера и его украинских друзей так и не суждено было сбыться: освобождение Малороссии частями Красной Армии положило конец мечтаниям о создании самостийного украинского бандустана под протектора­том "тысячелетнего рейха".

Еще одна вялая попытка украинизации была предпринята в хрущевские времена, но при Брежневе, в связи с общей либерализации режима, дело было пущено на самотек, планов расширить применение украинского новояза уже не составляли, а без государственной поддержки он стал умирать естественной смертью.

И вот очередная украинизаторская конвульсия. Снова насилие, запугива­ние, шантаж и - спустя десять лет - горькое разочарование: "70% украинцев отреклись от родного языка". И это при том, что в предыдущую эпоху был за­ложен прочный фундамент для повсеместного внедрения "мовы". "Украинский язык уже как-то составлен, на нем пишут разные произведения литературного и научного характера ... Введено принудительное обучение на нем в школах, в средних учебных заведениях и в университетах, а так же принудительная пуб­ликация всех видов научного и литературного творчества" [49] Украина - это Русь. Литературно-публицистический сборник под ред. М.И. Туряницы. "ЛИО-Редактор", С.-Петербург: 2000, с.29 . И, невзирая на столь солидный задел, "украинский язык, имея бумажно-государственный статус, таковым не является на двух третях своей территории"...

Загадка. Неразрешимый парадокс. Что же это за люди такие - "украин­цы"? Откуда в них это странное и противоестественное неприятие "риднои мо­вы"? Можно ли представить себе, например, Францию, в которой бы три чет­верти населения изъяснялись исключительно на иностранном, языке "схидного сусида", ну, хотя бы том же немецком? Полный абсурд. А вот три четверти "украинцев" способны думать, писать и говорить лишь на "иностранном". По­ложение дикое: вопреки многочисленным кампаниям по украинизации, прове­денным за последние сто лет, "украинцы" упорно отказываются... украинизи­роваться! Ну какие еще нужны доказательства полной несостоятельности лю­бых теорий, выводящих из факта возникновения в Малороссии разговорного русско-польского суржика - "мовы", этногенез "украинцев"? Да не было этого никогда! Ведь даже сегодня, полтысячелетия спустя, "освоение" ее идет на­столько туго, что повергает в беспросветную тоску самых одиозных украин­ских идеологов.