Фредерик Поттешер - Знаменитые судебные процессы

Зал застыл в ожидании. Ждут Ландрю. Время от времени открываются двери, все встают с мест, расталкивают друг друга. Но это лишь дежурный полицейский или судебный пристав. Публика опять усаживается и погружается в ожидание.

В полдень наконец входят судьи и присяжные; впереди председатель суда Гильбер, за ним прокурор Годфруа и Винсент де Моро-Жиаффри, адвокат Ландрю. Шум стоит неописуемый.

— Стража, введите обвиняемого! — приказывает председатель,

И вот из маленькой двери, ведущей к скамье подсудимых, появляется Ландрю. На нем слегка поношенный желтовато-зеленый костюм. На мгновение все замирают.

В глаза бросается прежде всего огромная кипа папок, которую обвиняемый несет под мышкой, а затем кладет перед собой. Да еще, пожалуй, его манера сидеть подчеркнуто прямо, повернувшись к председателю и игнорируя зал.

По правде говоря, в жизни он не производит такого эффектного впечатления, как на газетных снимках. Невысокого роста, — во всяком случае, ниже сопровождающих его конвоиров, — абсолютно лысый и на вид гораздо старше своих пятидесяти двух лет. В его знаменитой черной бороде, кое-где отливающей рыжиной, проступает седина.

И все-таки что-то необычное в этом человеке действительно есть; это его глаза, черные, глубоко посаженные, их неестественно неподвижный взгляд, который кажется еще более пронзительным благодаря мохнатым бровям, образующим на изломе почти прямой угол, «Взгляд хищной птицы», — скажет Колетт, «Глаза факира», — напишут журналисты. Да, в

Ландрю, бесспорно, есть что-то завораживающее, внушающее тревогу.

Председатель суда приступает к установлению личности обвиняемого, и тут впервые публика слышит голос Ландрю — знаменитый баритон, очаровывавший его невест. Ландрю говорит хорошим языком, четко и уверенно.

Но вот он замолкает, и секретарь начинает читать бесконечный обвинительный акт.

Все началось в феврале 1914 года с маленького, вполне банального объявления в газете «Журналь»:. «Пожилой вдовец ищет девицу или вдову без детей, от сорока до пятидесяти пяти лет, достойную во всех отношениях».

Рыбка немедленно клюнула.

Первой оказалась Жоржетта Кюше, вдова тридцати девяти лет. При первом свидании она, заливаясь краской, призналась, что у нее семнадцатилетний сын. Однако жениха это не отпугнуло, и в начале 1915 года он пригласил Жоржетту и ее сына провести несколько дней на его вилле в Вернуйе департамент Сена-и-Уаза. С тех пор ни матери, ни сына никто не видел.

Вскоре по тому же сценарию разыгралась драма Терезы Лаборд-Лин, вдовы сорока шести лет. Пятнадцатого июня 1915 года поездка на виллу в Вернуйе и — исчезновение. На сей раз, однако, имеется письменное упоминание об этом событии в черном клеенчатом блокноте — знаменитом «календаре смертей», — куда Ландрю скрупулезно записывал все свои расходы, даже самые незначительные. Под датой 15 нюня значится: «Вернуйе; туда и обратно — 4,95 фр.; туда—3,95 фр.»

Третью звали Анжелика Гиллен, Она была довольно полная и не слишком хороша собой. Поездка в Бернуйе состоялась 2 августа 1915 года. Для невесты — в один конец. И снова это было черным по белому записано в блокноте.

Четвертое исчезновение: Берта-Аниа Эон. На сей раз декорация меняется. Отдых на природе происходит не в Вернуйе, а на новой вилле, которую Ландрю нанял в прелестной деревушке неподалеку оттуда, в сорока километрах от Парижа, по соседству с Рамбуйе, — Гамбэ. В черном блокноте стоит дата — 8 декабря 1915 года, — и запись, уже ставшая привычной, о билете туда и обратно и о билете только туда.

Затем наступил черед Анны Колон, вдовы тридцати девяти лет. Ее «поездка» состоялась 27 декабря 1916 года, причем в блокноте рядом с датой указано и время: "16 часов". Жутко, что и говорить!

А неутомимый секретарь все читает и читает. Публика проявляет признаки утомления. Ей уже наскучил этот перечень смертей.

Журналисты делают записи, художники — наброски. Рисуют судью Гильбера, чей благодушный вид никого не вводит в заблуждение. Рисуют заместителя прокурора господина Годфруа, весьма величественного в своей мантии, и метра де Моро-Жиаффри, аристократа с благородной осанкой, тонкими чертами лица и усами а-ля Клемансо. Но в основном рисуют Ландрю. Рисуют и фотографируют — в разных ракурсах, в разных позах. Тем временем секретарь под вспышки фотоаппаратов продолжает чтение мрачного списка.

Имя шестой жертвы— Андре Баблей. Она была молоденькой и хорошенькой. Всего девятнадцать лет. Для нее тоже все кончилось в Гамбэ, 12 апреля 1917 года.

Седьмую звали Селестина Бюиссон, ей было сорок шесть. В черном блокноте короткая запись: «1 сентября 1917 г., 10 ч. 15 мин».

Лунза-Жозсфина Жом, встреченная в марте того же года, окончила свои дни в Гамбэ 25 ноября.

Девятая жертва: Аннетта Паскаль. «Гамбэ. 5 апреля 1918 г., 17 ч. 15 мин».

Ко всеобщему облегчению, секретарь дошел наконец до номера десять. Перечень завершается именем Терезы Маршадье, исчезнувшей в Гамбэ 13 января 1919 года вместе с тремя своими собаками.

В картотеке Ландрю, куда он вносил сведения о женщинах, с которыми знакомился по объявлениям, насчитывается двести восемьдесят три имени! Из этих двухсот восьмидесяти трех двести семьдесят три разысканы в ходе следствия. Десяти не хватает. Ландрю предъявлено обвинение в десяти убийствах — одиннадцати, если считать сына первой жертвы, госпожи Кюше.

После чтения обвинительного акта начинается допрос ста восьмидесяти свидетелей и истцов. Тянется это бесконечно долго и, к крайнему неудовольствию публики, занимает полностью всю вторую половину заседания 7 ноября,

К тому моменту, когда, председатель объявляет, что продолжение разбирательства переносится на завтра, процесс Ландрю, по сути дела, еще не успел начаться.

Никого, впрочем, это не удивляет: известно, какой ворох бумаг подготовило следствие к процессу. Два с половиной года прошло с того дня, как Ландрю арестовали: это случилось 12 апреля 1919 года, а доме номер 76 по улице Рошешуар, где он скрывался под именем Гийе. Семья одной из исчезнувших женщин обратилась в полицию. Началось следствие, И конца ему видно не было: Ландрю защищался, не отступая ни на шаг. Он не только ни в чем не сознавался, но и ловко цеплялся за все формальности следственного производства, чтобы выиграть время.

Впрочем, время требовалось не только ему, но и следователям, и полицейским инспекторам, которые занимались расследованием. Если убитых женщин десять, то двести семьдесят три — живы, и их нужно было всех по очереди допросить. В результате досье Ландрю распухло до семи тысяч страниц! И разумеется, целого дня едва хватило, чтобы только пройтись по основным пунктам.

Второй день процесса, 8 ноября 1921 года, начинается с изложения биографии Ландрю.