Юрий Галенович - Россия и Китай в XX веке: граница

Мы никогда в открытых выступлениях и в партийных документах не говорили о превентивном ударе, говорили лишь об обороне. Мы ставим вопрос об угрозе с вашей стороны вовсе не потому, что вы написали какую-то статью, а исходя из реального положения вещей. В Монголии и на границе вы сосредоточили войска. Премьер Чжоу Эньлай говорил, что мы будем бороться словом, а не оружием. Мы не боимся. Давайте подпишем договор об атомном ненападении. Давайте, а?

Я хочу откровенно сказать вам, что без серьезного делового обсуждения вопроса первостепенной важности, т. е. вопроса о временных мерах, и достижения взаимоприемлемого соглашения по этому вопросу, не может быть и речи об обсуждении вопроса о прохождении линии границы. Вы отошли назад от договоренности 11 сентября. Мы этого делать не хотим. Мы будем на этом стоять. Обсуждение вопроса о границе должно проходить в условиях, исключающих всякую угрозу. В противном случае мы обсуждать вопрос о прохождении линии границы не хотим. Такова позиция Китая. Все».

17 ноября 1969 г. мы предложили провести пленарное заседание и начать его в 11 часов утра 18 ноября. В час ночи, т. е. уже 18-го, связные китайской делегации сообщили нам по телефону, что китайская сторона предлагает в 11 часов утра 18 ноября провести встречу глав делегаций.

Эта встреча оказалась короткой. Ее единственным результатом была договоренность о проведении пленарного заседания на следующий день — 19 ноября.

И 19 ноября 1969 г. состоялось пятое пленарное заседание. Выступая на нем, Цяо Гуаньхуа, во-первых, заявил, что взаимопонимание глав правительств обеих стран, достигнутое во время их встречи 11 сентября 1969 г., — это основа нынешних переговоров. Частью этого взаимопонимания является тезис о том, что принципиальные споры не должны препятствовать нормализации межгосударственных отношений.

Цяо Гуаньхуа также сказал, что во время упомянутой встречи А. Н. Косыгин подтвердил: «Я полностью одобряю те четыре пункта, о которых вы (т. е. Чжоу Эньлай. — Ю.Г.) только что говорили». В связи с этим Цяо Гуаньхуа подчеркнул, что позиция советской делегации — это подрыв основы переговоров; «вы не считаетесь с договоренностью, а это ведет на опасный путь».

Во-вторых, Цяо Гуаньхуа заявил, что выход вооруженных сил из соприкосновения — это необходимая гарантия сохранения существующего положения и избежания вооруженных конфликтов. Цяо Гуаньхуа развивал свою мысль: «Статус-кво — это значит, что стороны признают существование спорных районов, в которых проживает гражданское население, которое занимается хозяйственной деятельностью; причем в этих же районах находятся и вооруженные силы; возникают споры, а в 1969 г. неоднократно возникали вооруженные конфликты.

Начиная с 1960 г. китайская сторона неоднократно предлагала сохранить существующее положение… Однако избежать вооруженных конфликтов все же не удавалось. Ясно, что в то время, когда существуют спорные районы, если вы будете продолжать и осуществлять охрану в соответствии со своей позицией относительно прохождения границы, то новые вооруженные конфликты неизбежны. А потому меры по выводу войск необходимы.

Мы не изменяем прежнее административное управление в спорных районах. Вопрос об их принадлежности будет обсуждаться при решении вопроса о прохождении линии границы.

По-вашему же, сохранение существующего положения и есть сохранение линии границы, обозначенной на советских картах. Однако нет существующей линии границы, признанной обеими сторонами; нет, такой линии не существует. Вашу линию китайская сторона никогда не признавала; она является односторонней и незаконной. Ваша позиция неправдива и фиктивна.

Китайско-советская граница — это граница между КНР и СССР, и оба государства имеют равное право голоса, право высказываться относительно обозначения линии границы. В отношении районов, где обозначения расходятся, китайская сторона, хотя она и считает, что ее обозначение линии границы соответствует договорам, а советская — противоречит договорам, все же тем не менее признает эти районы спорными.

Советская сторона говорит, что сохранение существующего положения это сохранение линии, обозначенной на советских картах. При этом подчеркивается, что эта линия охраняется. Таким образом, вы фактически пытаетесь с помощью военной силы навязать КНР эту линию и изменить существующее положение на границе.

3 ноября 1969 г. советский пограничный представитель в районе Илан требовал от китайских пограничников покинуть контролируемую ими (советскими пограничниками. — Ю.Г.) китайскую территорию на том основании, будто бы она на карте отходит к СССР. Это — преднамеренная провокация. Это явное нарушение существующего положения на границе, нарушение статус-кво».

В-третьих, Цяо Гуаньхуа заявил, что существует необходимость исключения всякой угрозы. Положение еще не нормализовано. Не созданы необходимые условия для проведения переговоров:

«Хотя и имела место определенная разрядка, но советская сторона спровоцировала сотни больших и малых инцидентов. Советская позиция в отношении китайской памятной записки является крайне несерьезной. Это огульное отрицание. 29 октября 1969 г. в Хутой китайская сторона заявила протест относительно острова Цилициньдао (острова Киркинский. — Ю.Г.).

9 ноября 1969 г. китайская сторона на границе требовала договориться о хозяйственной деятельности в районе Жаохэ, однако советские пограничные представители отослали китайских представителей с их требованиями в Пекин, где идут переговоры.

С начала переговоров и до сих пор советская сторона продолжает подтягивать крупные военные силы, проводит военные маневры наступательного характера, советские военно-воздушные силы нарушают границу: прожекторы освещают китайскую территорию. Все это создает угрозу Китаю. Не КНР, а СССР ведет пропаганду развязывания превентивной войны. Не КНР, а СССР держит крупные силы и создал ракетные базы в Монголии, угрожая другим. «Лучше не делай того, что хочешь скрыть от людей». Почему советская сторона совершает такие крупные передвижения войск? Разве вы не слышите многочисленные сообщения в мире об этом?

КНР ведет подготовку на случай войны, так как существует угроза извне. Почему бы не проводить такую подготовку?

Советские коллеги (любопытно отметить, что именно с началом этих переговоров в 1969 г. впервые стороны перешли от обращения друг к другу со словом «товарищи» — по-китайски «тунчжимэнь», на обращение со словом «коллеги» — по-китайски «туншимэнь». — Ю.Г.), не поймите нас превратно. Мы вновь и вновь ставим этот вопрос, вопрос об исключении всякой угрозы, не потому, что боимся. Честно говоря, нас не устрашит, даже если вы придвинете еще несколько миллионов солдат.