Александр Прасол - Япония Лики времени. Менталитет и традиции в современном интерьере.

В сети японских ресторанов работал перспективный молодой сотрудник, которому не было и тридцати лет. Он быстро продвигался и вскоре стал директором ресторана в восточной части страны. Работал много, до 20 часов в сутки, отчёты и прочую письменную работу регулярно брал домой и заканчивал далеко за полночь. Вскоре после повышения его стали преследовать приступы головной боли, тошнота, появилась хроническая раздражительность. В 2006 году он уже не мог полностью контролировать себя и допускал рукоприкладство на рабочем месте, за что был понижен в должности, а затем уволен. Возможно, это спасло ему жизнь. Позднее он говорил врачам, что в то время находился на грани самоубийства. У молодого человека диагностировали глубокое психическое расстройство на почве хронического переутомления (Ёмиури, 22.05.2007).

Многим везёт меньше. Поданным общественных организаций, в последние годы от рабочих перегрузок и связанных с ними заболеваний в Японии ежегодно умирает до 10 тысяч человек. Компании яростно оспаривают связь между смертью сотрудников и нагрузками на работе. И делают это не без успеха. Проблема действительно сложная, установить прямую зависимость даже самыми современными методами не всегда возможно, поэтому сошлёмся на данные, которые фигурировали в японских СМИ как достоверные. По этим данным, за три года, с января 1988-го по декабрь 1990 года включительно, от хронического перенапряжения на работе умерли 89 человек, в среднем около 30 человек в год.

Весной 1995 года в Токийском окружном суде слушалось дело о самоубийстве 25-летнего сотрудника крупной рекламной компании. В ходе слушания было установлено, что погибший ежемесячно перерабатывал в среднем 147 часов. При 6-дневной рабочей неделе это означает почти 6 сверхурочных часов каждый день, включая субботы. Поступив на работу в апреле, в августе он нередко возвращался домой в час-два ночи. В ноябре — уже в четыре-пять часов утра. В марте следующего года он вообще перестал приходить домой, оставаясь ночевать на работе или в ближайшей гостинице. За 10 дней до самоубийства он признался сослуживцу: «Со мной что-то странное. Не понимаю, что делаю. Наверное, я несостоятелен в работе». Руководство компании представило суду доказательства того, что интересовалось состоянием здоровья своего сотрудника и оказывало некоторую помощь. Ему рекомендовали обратиться к врачу, компания выдавала талоны на такси, оплачивала гостиницу и т. д. Единственное, чего она не могла сделать — это уменьшить объём работы.

Японцы всегда внимательно относились к тому, что о них говорят и пишут на Западе. В начале 1990-х годов мир заговорил о Японии как о стране хронических трудоголиков, которые, кроме работы, ничего в жизни не видят. В ответ на критику японское правительство приняло меры. Из столицы во все стороны разъехались пропагандисты, разъяснявшие важность совместного семейного отдыха, чего раньше не бывало. Результат не замедлил сказаться: в 1996 году на первое место в мире официально вышли американцы. Сегодня они работают 1800 часов в год, в то время как японцы — 1780, а немцы — 1440. Но в данном случае официальная статистика — вещь не вполне надёжная, потому что большая часть сверхурочной работы в ней не отражена. Она проходит по статье «добровольный безвозмездный труд на благо фирмы». По данным социологических опросов, тех, кто работает больше 50 часов в неделю, в Японии почти в 2 раза больше, чем в Англии, в 8 раз больше, чем в Бельгии, и в 20 раз больше, чем в Голландии. А каждый третий японец в возрасте от 30 до 40 лет проводит на работе более 60 часов в неделю (The Economist, 19.12.2007).

В соответствии с укоренившейся практикой японские служащие в конце дня не покидают своих рабочих мест до тех пор, пока начальник не подаст тем или иным способом сигнала о том, что сверхурочную работу можно заканчивать. Встать и уйти раньше под взглядами коллег и начальства — на это мало кто отваживается. Разве что иностранцы, которым неведом страх перед чужими неписаными законами. Социологи говорят, что именно отсутствие чёткой временной границы между работой и её окончанием лежит в основе злоупотреблений фирм, выливающихся в травмирующие перегрузки. Эта практика тоже отражает принцип мэсси хоко (отказ отличного во имя общего), которого придерживаются в японских группах с незапамятных времен. М. Миямото пишет, что «даже если у сотрудника не остается важных дел, требующих сверхурочной работы, на него оказывают давление, чтобы вынудить остаться вместе с коллегами» (Миямото, 46). По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), производительность труда в филиалах зарубежных компаний в Японии намного выше, чем в японских фирмах. В производственной сфере — на 60 %, а в сфере обслуживания — на 80 % (The Economist, 18.08.2007, p. 53). Даже с учётом того, что на японский рынок приходят самые успешные западные компании, разница впечатляет.

Опросы общественного мнения показывают, что самое большое напряжение на рабочем месте вызывает чувство моральной ответственности перед фирмой. По этим данным, японские служащие больше всего боятся совершить ошибку, которая повлечёт за собой моральный или материальный ущерб для компании. На втором месте по значимости — недовыполнение ежедневной рабочей нормы, и на третьем — ошибки в работе с клиентами. Интересно, что слово «норма» — одно из немногих русских слов, прочно вошедших в японский лексикон. Его импортировали японские военнопленные, отработавшие в советских трудовых лагерях после Второй мировой войны. Сегодня это слово знакомо каждому японцу.

Повышенное чувство ответственности и боязнь служащих совершить ошибку на работе отражает специфическое понимание японцами чувства индивидуальной конкуренции и конкурентоспособности. По наблюдению Я. Такэути, западный бизнесмен видит смысл делового соперничества в том, чтобы продемонстрировать, что он в чём-то лучше конкурентов. Японец же стремится доказать себе и окружающим, что он не хуже их. Другими словами, там, где иностранец хочет победить, японец стремится не проиграть. Поэтому, оказавшись в тяжёлой ситуации, он склонен замыкаться и обвинять во всём себя (Такэути, 76, 88). Это объясняет, почему за 10 дней до самоубийства сотрудник рекламной компании больше всего беспокоился не о своём состоянии, а о служебной репутации. Эта же черта лежит в основе известной осторожности японских компаний, которые всячески стараются избегать риска и предпочитают надёжные и долговременные формы деловой активности.

По данным Министерства труда и благосостояния, в 2006 году достоверно установлено 355 случаев заболеваний с тяжёлыми последствиями для здоровья, вызванных перегрузками на рабочем месте. Для 137 человек они закончились смертью, что в 3,5 раза больше, чем шесть лет назад. Это только самые явные и бесспорные случаи. Для их расследования министерство составило детальный перечень признаков, которые позволяют признать заболевание или смерть служащего прямым следствием рабочих перегрузок. Поэтому число исков в японские суды растёт с каждым годом. Если в 1988 году было удовлетворено всего 4 % исковых заявлений по поводу смерти от переработок, то в 2005 году эта цифра возросла в 10 раз и достигла уже 40 %. Для семей, лишившихся кормильцев, это много значит. При положительном решении суда правительство ежегодно выплачивает таким семьям пособие в размере 20 тысяч долларов, а виновная в смерти сотрудника компания может получить предписание на выплату его семье компенсации в сумме до миллиона долларов.