Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6270 ( № 15 2010)

На днях весельчак и острослов № 888-й, рядовой Куликов, наш лагерный парикмахер, вбежал в барак и радостно воскликнул:

– Товарищи номера! Лагерный надзор с нас снимается, надсмотрщик исчез в неизвестном направлении.

Заключённые хлынули во двор. Портрет сгинул, торчала одна рама. Потом её тоже убрали. Остался только лозунг: «Человек – ценнейший капитал». Постепенно гасли прожектора, высвечивающие ночное лагерное безмолвие, и ярче горели лампы в бараках. Это происходило в этом, 1955 году.

Минуло десять долгих послевоенных лет. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять... Десять лет подряд я живу под № 615. Десять лет подряд я тоскую по родине, а она – по мне. Моему сыну уже десять лет, и, наверное, от тщетных ожиданий и горя поседела его мать. Если я кого-то и предавал, то их, родных мне людей, если я кого-то и забывал, то их, моих незабвенных, а стало быть, забывал и себя.

У меня не было родственников в заключении. За границей не было знакомых, но сегодня их у меня бесчисленное множество. Мои кровные друзья по оружию, победе. Есть у меня и жена, подрастающий сын.

Я награждён советскими, французскими, американскими орденами и медалями и лишён этих наград.

Я коммунист, истый коммунист – до 1940 года без билета, после 1940-го – с билетом. Билет носил при себе всего два года, потом его отобрали, и в последующие годы он хранился не в нагрудном кармане, а у меня в груди и помогал биться сердцу.

Вот и вся моя краткая автобиография.

№ б15, 1955 г. Восточная Сибирь».

Я знал, что меня вызовут. В комнате рядом с начальником лагеря сидел молодой майор и симпатичный мужчина в штатском.

– Гражданин начальник, № 615 прибыл по вашему...

– Отставить! – улыбнулся майор. – Отставить... Товарищ Вардумян, посмотрите хорошенько, узнаёте эти вещи?

Нет, я не ослышался, ко мне обратились по фамилии. Когда-то я был Вардумяном. Наконец-то эти люди узнали о моём имени, вспомнили.

– Хорошенько посмотри, товарищ Вардумян.

На столе разложены мои ордена, медали, документы, фотографии. На столе лежит биография Вардумяна, то есть моя биография.

– Вас оправдали…

– Я не был виновен, – поправил я.

– Да, вы не виновны, забудьте этот злополучный № 615-й, – сказал майор, – отныне вы советский гражданин.

– Я всегда был советским гражданином, – говорю я, – но № 615-й я не смогу забыть, товарищ майор, никогда и ни за что не забуду.

Они улыбаются.

Прошу и вас не забывать, чтобы впредь никогда больше собственные имена не превращались в числительные. Прошу, если хотите, требую – не забывайте!

1962 г.

Перевод Каринэ ХАЛАТОВОЙ

* оровелы – песни пахаря

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Cовместный проект "Евразийская муза"

Мы географию в атаках изучили

ФРОНТОВАЯ ПОЭЗИЯ

ПОЭЗИЯ УЗБЕКИСТАНА

Светлана СОМОВА

1911 г.р.

Ташкенту

О, мой город пунцовых маков

И задумчивых тополей,

Ты радушен всегда и ласков

В золотой синеве твоей.

Как я скупо тебя любила,

Как я плохо тебя берегла,

Как я мало в себе скопила

доброты твоей и тепла.

Я, не глядя назад, бросала

Твой осыпанный солнцем порог.

Озабоченный гул вокзала

И тревожная даль дорог,

И ночёвок степных усталость

Над углями чужих костров

Мне дороже всегда казались,

Чем родной камышовый кров.

Только ветка джиды у дороги,

Только синь горизонта и зной,

Только пыль – опалит мне ноги

И на серых крылах – за мной

По горам и озёрам, в пламень

Каракумов, в сугробы зим.

Каждый угол и каждый камень

Были домом моим родным.

Было много дорог на свете,

А теперь пролегла одна,

Испещрённая шагом смерти,

Та, которой идёт война.

И друзья мои пред сраженьем

В тьме окопа, в чужом краю

Просветлевшим

внезапно зреньем

Видят дальнюю жизнь свою.

Заслонясь от огня рукою,

Между жизнью и вечным сном

Каждый вспомнит своё дорогое,

Светлый город, родимый дом.

И я знаю, когда придётся

Мне за родину жизнь отдать, –

Золотое ташкентское солнце

Наклонится ко мне опять.

Хамид АЛИМДЖАН

1909–1944

Шинель

Цвет твой – серой пыли цвет.

Ах, шинель моя, мой свет!

B дни, когда я шёл к желанной,

Был я иначе одет.

Был к лицу мне, спору нет,

Шёлковый узорнотканный

Бекасам из Маргелана

В пору юношеских лет.

Но забота из забот

Словно 6уря налетела,

И в шинель меня одела,

И отправила в поход –

Прямо в край далёкий тот,

Где жестокий бой идёт,

Прочь от милого предела,

Где отцовский сад цветёт.

Стан затягивает мой

Жёсткий пояс боевой,

В битве будет не у дела

Поясной платок цветной.

И в ладонях у меня

Блещет вместо кетменя

Ствол, заряженный грозою

Смертоносного огня.

Путь военный полюбя,

Променял я на тебя

Ту, чей взор блестит слезою,

В ожидании скорбя.

Как подушки пух, мягка

На ночлеге ты была мне

И в болоте и на камне

Грела лучше тюфяка.

По плечу ты мне пришлась,

Словно ты со мной срослась.

Жаль бывает иногда мне,

Что ты поздно мне далась.

Ты – мой спутник навсегда.

Если я убит не буду,

Я тебя не позабуду,

Не заброшу никогда.

На почётном месте впредь

Дома будешь ты висеть.

Шёлк на праздник надевая,

С уваженьем на тебя я

Не забуду посмотреть.

А как сын мой подрастёт,

Он тогда тебя наденет, –

Пусть от бурь былых ни тени

Не падёт на наш народ!

Перевод Владимира ДЕРЖАВИНА

Максуд ШЕЙХЗАДЕ

1908–1967

* * *

Солнце сыплет пригоршни огня,

Тает снег под взмахом ветерка.

Склоны гор зелёным оттеня,

К нам летит весна издалека.

Проплывает белая гряда,

Разбиваясь в голубой волне.

У подножий прилегли стада,

Прядают газели в вышине.

На ветвях – зелёные чалмы,

На стеблях – цветистые глаза.

Скоро, скоро, сбросив плен зимы,

Запоёт любовная гроза.

Ветерок, над пашней протянув,

Пробуждает воинов полей,

Приложив к алмазной

флейте клюв,

Их в поля сзывает соловей.

Флейта будит мужество

в груди:

«Хочешь ты, чтоб

милый победил –

Гневным плугом землю борозди!

Ты нежна, но руки полны сил.

Помни, мать, чей сын ушёл туда,

Помни, девушка моей страны:

Коль иссякнет

мужество труда, –

Оскудеет мужество войны.

Каждый грозно

вскинутый кетмень

Нам сулит великий урожай.

Призывай победоносный день,

В ночь расплаты –

дьявола ввергай!»

Слово клятвы облетает круг –

Над землёй, стряхнувшей зимний сон.

Человек сурово движет плуг –