Александр Пушкин - Переписка 1815-1825

Что касается вас, прелестная капризница, почерк которой заставил меня затрепетать (хотя по странной случайности он не был изменен), не утверждайте, что вы знаете мой характер; вы не огорчили бы меня, сделав вид, что сомневаетесь в моей преданности и в моих сожалениях.

Угадайте, в свою очередь, кто.

С., который слыл за человека с противоестественными склонностями — просовывать нитку сквозь ушко иголки, смачивая кончик — А. говорит, что он отличался всюду, где были нужны терпение и слюна.

Смею надеяться, что четырехлетнее изгнание [меня не] не [вовсе] изгладило из вашей памяти

переделано из этой

Culpa — вина, faute — вина. Дерзновенный символ, жалкая вина незнания.

Будущим Сомезам уготовят пытки.

ли вписано

и ты, Брут.

без злопамятства.

Вальтер.

Где хорошо, там и отечество. [А мне] хорошо […]

Но почему ты пел?

в подлиннике: мого

Хотите вы отыскать следы его шагов.

надменный, гордый Ипполит, даже несколько дикий.

Столь черной ложью.

в подлиннике, видимо, описка: Паризаны

Где были бы вы сами и т. д.

переделано из лучшие

и это много значит.

(похабный) вписано

К нежным законам стиха я приноровлял звуки

Ее милых и бесхитростных уст.

сперва было начато: О п[оэме]

3000 исправлено из 1000.

Поэт нашей цивилизации.

цивилизация.

и переделано из я

Посылаю вам, генерал, 360 рублей, которые я вам уже так давно должен; прошу принять мою искреннюю благодарность. Что касается извинений, — у меня не хватает смелости вам их принести. — Мне стыдно и совестно, что до сих пор я не мог уплатить вам этот долг — я погибал от нищеты.

Примите, генерал, уверения в моем глубочайшем уважении.

чудо ловкости и дело партийное.

от столкновения мнений посыплются деньги.

вместо прав сперва было начато: не

приписка — сбоку страницы

что не может быть существа разумного, творца и правителя.

пристанище.

как только проказами.

в подлиннике: vaillent

Мне очень досадно, что отставка моя так огорчила вас, и сожаление, которое вы мне по этому поводу высказываете, искренно меня трогает. Что касается опасения вашего относительно последствий, которые эта отставка может иметь, то оно не кажется мне основательным. О чем мне жалеть? О своей неудавшейся карьере? С этой мыслью я успел уже примириться. О моем жаловании? Поскольку мои литературные занятия [дают мне больше денег], вполне естественно [пожертвовать им моими служебными обязанностями и т. д.]. Вы говорите мне о покровительстве и о дружбе. Это две вещи несовместимые. Я не могу, да и не хочу притязать на дружбу графа Воронцова, еще менее на его покровительство: по моему, ничто так не бесчестит, как покровительство, а я слишком уважаю этого человека, чтобы желать унизиться перед ним. На этот счет у меня свои демократические предрассудки, вполне стоящие предрассудков аристократической гордости.

Я устал быть в зависимости от хорошего или дурного пищеварения того или другого начальника, мне наскучило, что в моем отечестве ко мне относятся с меньшим уважением, чем к любому юнцу-англичанину, явившемуся щеголять среди нас своей тупостью и своей тарабарщиной.

Единственное, чего я жажду, это — независимости (слово неважное, да сама вещь хороша); с помощью мужества и упорства я в конце концов добьюсь ее. Я уже поборол в себе отвращение к тому, чтобы писать стихи и продавать их, дабы существовать на это, — самый трудный шаг сделан. Если я еще пишу по вольной прихоти вдохновения, то, написав стихи, я уже смотрю на них только как на товар по столько-то за штуку. — Не могу понять ужаса своих друзей (не очень-то знаю, кто они — эти мои друзья).

Несомненно, граф Воронцов, человек неглупый, сумеет обвинить меня в глазах света: победа очень лестная, которою я позволю ему полностью насладиться, ибо я столь же мало забочусь о мнении света, как о брани [и] о восторгах наших журналов.

где тот свинцовый зад, который будет толкать всё это.

сектант.

ты вписано

обозрение промахов.

прорвано

прорвано

прорвано

в подлиннике: В Чернышевской переулке

чаша была переполнена.

в подлиннике: литтературы, затем одно т зачеркнуто.

вот вписано

ей дней подчеркнуто двумя чертами.

4-ой переправлено из 5-ой

Чайльд Гарольда.

человеческим вписано

сперва было: законнорожденный потомок их школьной славы

четыре последние слова густо замараны другими чернилами

тут же переделано из ту же

когда увидел переделано из увидев

она переделано из я

Мнение Писарева вписано

но он располагает ею уже давно, вообще же дело идет только о 1000 рублей.

все сборники новых стихов, именуемых романтическими, — позор для французской литературы.

конституционалистке или анти-конституционалистке, но всегда обожаемой, как свобода.

14 июля — господину Тургеневу в С. Петербурге.

верхний край письма оторван

из Константинополя — толпа трусливой сволочи, воров и бродяг, которые не могли выдержать даже первого огня дрянных турецких стрелков, составила бы забавный отряд в армии графа Витгенштейна. Что касается офицеров, то они еще хуже солдат. Мы видели этих новых Леонидов на улицах Одессы и Кишенева — со многими из них лично знакомы, мы можем удостоверить их полное ничтожество — они умудрились быть болванами даже в такую минуту, когда их рассказы должны были интересовать всякого европейца — ни малейшего понятия о военном деле, никакого представления о чести, никакого энтузиазма — французы и русские, которые здесь живут, выказывают им вполне заслуженное презрение; они всё сносят, даже палочные удары, с хладнокровием, достойным Фемистокла. Я не варвар и не проповедник Корана, дело Греции вызывает во мне горячее сочувствие, именно поэтому-то я и негодую, видя, что на этих ничтожных людей возложена священная обязанность защищать свободу.