Александр Пушкин - Переписка 1826-1837

С истинным уважением и любовью есмь

ваш навеки

Ф. Булгарин.

18. Февраля 183 °Cпб.

Адрес: Его высокоблагородию милостивому государю Александру Сергеевичу Пушкину etc.

____________

* в этом честью уверяю. Мне рассказали содержание, и я, признаюсь, не согласился в многом. Представлю тех, кои мне рассказывали.—

[П. А. Вяземский:]

1-го марта у.[тро.]

Вот я и в Петербурге. Долго собирался, за то долго и ехал. Я приехал сюда вчера вечером. Чуть было не пришлось тебе раскаиваться, что ты целые четыре месяца торопила меня ехать. Несколько раз дорогою думал я занемочь не на шутку, но всё отделалось кашлем и болью в голове от кашля же, потому что первая половина дороги ужасно была ухабиста, и ухабы и кашель так разбили мне голову, что я должен был на станциях отдыхать по четырнатцати часам. Признаюсь, часто приходили мне на мысль наш обед сам-тринатцать и книга к Набокову. Но по счастью, я доехал не к нему, а в Петербург. Карамзиных и Мещерских нашел здоровыми. Пушкина видел, он собирается в Москву. Что болезни в Остафьеве? Сделай милость, ни под каким видом не переезжай в Остафьево прежде апреля. Дети всю зиму были больны, перевезти их зимою в дом, который несколько лет не был топлен и к тому же при болезнях там свирепствовавших, было бы дело непростительное, тем более, что сберегло бы всего пятьсот рублей. Толмачев Вам кланяется. Прости, моя милая, обнимаю и благословляю Вас всех от души. Ну, Машенька и Пашенька, стыдно бы Вам было посмотреть на братцев, об Андрюше и говорить нечего, он почти с меня ростом, но и Николинька чуть ли не выше Машеньки. Смотрите же, ростите умом, если бог не даст Вам другого роста. Кланяйтесь от меня Mr Robert и M-lle Julie [308]и засвидетельствуйте мое нижайшее почтение их сиятельствам князю Павлу и княжне Надежде Петровным.

[Пушкин:]

Виноват я перед Вами, княгиня. Простите великодушно. На днях явлюсь к Вам с повинною. Цалую Павлушу.

А. П.

[П. А. Вяземский:]

Что ребенок Голицыной? Пошли узнать о нем.

[Е. А. Карамзина:]

Je vous embrasse de tout mon cœur, chère et bonne P-cesse Véra, en vous remerciant de nous avoir envoyé à la fin notre cher voyageur, Dieu merci je l'ai trouvé beaucoup mieux [que] qu'un billet de lui daté de Poméranié ne me l'annonçait, un peu de toux et de fatigue, voilà tout son mal qui, j'espère, dans quelques jours de repos n'y paraîtra plus rien, мы будем его баловать и за ним ухаживать. Mille tendresses à toute la chère et aimable famille. Adieu, je suis toute entourée de comptes, comme une хозяйка doit l'être pour le 1er du mois. Bonjour, chère amie. [309]

Третьего дня приехал я в Москву и прямо из кибитки [310] попал в концерт, где находилась вся Москва. Первые лица, попавшиеся мне на встречу, были Н. Гончарова и княгиня Вера; а вслед за ними братья Полевые. Приезд государев сделал большое впечатление. Арестованные были призваны к Бенкендорфу, который от имени царя и при Волкове и Шульгине объявил, что всё произошло от неразумения, что государь очень обо всем этом жалеет, что виноват Шульгин etc. Волков прибавил, что он радуется оправданию своему пред Московским дворянством, что ему остается испросить прощения, или лучше примирения, [311] графини Потемкиной — и таким образом всё кончено и все довольны.

Княгиня Вера очень мило и очень умно говорила о тебе Бенкендорфу. Он извинялся перед Потемкиной: Quant à M-de Карцов tout ce qu'elle dit c'est comme si elle chantait… [312] А жена твоя: Vous eussiez pu remarquer, Général, qu'elle chantait faux. [313]Отселе изъяснения. Puisque nous sommes sur le pied de la franchise, vous me permettrez, Général, de vous répéter la demande de la C-sse Potemkine: la réhabilitation de mon mari. [314] — Он сказал ей, что недоволен твоим меморием. Я не читал его: что такое? Ты жалеешь о том, что тебя не было в Москве — а я так нет. Знаешь разницу между пушкой и единорогом? Пушка сама по себе, а единорог сам по себе. Потемкин и Сибелев сами по себе, а ты сам по себе. Не должно смешивать эти два дела. Здесь ты бы был конечно включен в общую амнистию, но ты достоин и должен требовать особенного оправдания — а не при сей верной оказии. Но это всё безделица, а вот что важно: Киселев женится на Л.[изавете] Ушаковой, и Катерина говорит, что они счастливы до гадости. Вчера обедал я у Дмитриева с Жихаревым. Дмитриев сердит на Полевого и на цензора Глинку; я не теряю надежды затащить его в полемику. Дай срок. Прощай, помяни меня на вечере у Катерине Андреевне и пиши мне к Копу.

14 марта.

Запечатай и отошли записку Гагарину Театральному.

Адрес: Его сиятельству князю Петру Андреевичу Вяземскому, в С.-Петербург на Моховой, в доме Межуева.

[Приписка ниже адреса: ] Вот тебе и другое письмо.

У меня есть на столе письмо, уже давно к тебе написанное — я побоялся послать его тебе по почте. Жена твоя вероятно полнее и дельнее расказала тебе, в чем дело. Государь уезжая оставил в Москве проект новой организации, контр-революции революции Петра. Вот тебе случай писать политический памфлет, и даже его напечатать, ибо правительство действует или намерено действовать в смысле европейского просвещения. Ограждение [315] дворянства, подавление [316]чиновничества, новые права мещан и крепостных — вот великие предметы. Как ты? Я думаю пуститься в политическую прозу. 70 Что твое здоровие? Каков ты с министрами? и будешь ли ты в службе новой? Знаешь ли ты, кто в Москве возвысил свой опозиционный голос выше всех? Солнцев. Каков? Он объявил себя обиженным в лице Сибелева и цугом поехал к нему на съезжу, не смотря на слезы Лиз.[аветы] Львовны и нежные просьбы Ольги Матвеевны. Москва утихла и присмирела. Жду концертов и шуму за проект. Буду тебе передавать свои наблюдения о духе Моск.[овского] Клуба. Прощай, кланяюсь твоим. Не могу еще привыкнуть не у них проводить вечера мои. Кажется мне, что я развращаюсь.

16 марта . [317]

[Ф. И. Толстой:]

При сей верной оказии, не мог я преминовать, что бы и мне не засвидетельствовать вам покорного почтенья, мой любезнейший князь Петр Андреевич. Желал бы писать гораздо и пространнее, но истинно так, так утомлен удовольствиями, которые нам, счастливым москвичам, доставило внезапное прибытие государя императора. Право, князь, еще не могу отдохнуть и опомниться.

Милостивый государь, Александр Сергеевич.

К крайнему моему удивлению, услышал я, по возвращении моем в Петербург, что Вы внезапно рассудили уехать в Москву, не предваря меня, согласно с сделанным между нами условием, о сей вашей поездке. Поступок сей принуждает меня Вас просить о уведомлении меня, какие причины могли Вас заставить изменить данному мне слову? Мне весьма приятно будет, если причины Вас побудившие к сему поступку будут довольно уважительны, чтобы извинить оный, но я вменяю себя в обязанность Вас предуведомить, что все неприятности, коим Вы можете подвергнуться, должны Вам[и] быть приписаны собственному вашему поведению.