Газета Завтра Газета - Газета Завтра 306 (41 1999)

Словом, Беслан был нам явно не конкурент, и мы не стали даже тратить свое время на то, чтобы с ним встречаться, так как наперед знали, что все его заочные угрозы — пустое место, и бизнесу нашему он погоды не испортит, хотя бы только потому, что не знает, как это сделать “по уму”.

Однако время шло, и стали происходить события, которые в известном смысле невозможно предугадать. Германия все больше стала принимать чеченцев и ингушей, во все больших количествах как беженцев. Им стали давать квартиры, платить пособия и предоставлять другие необходимые условия для жизни и деятельности. Активные чеченцы, надо отдать им должное, в отличие от диковатых русских немцев, не сидели сложа руки, проникая во все “дыры” легального и нелегального бизнеса в Европе. И вот в один прекрасный для Беслана день кто-то из его дальних чеченских родственников, также окопавшихся для войны за независимость Чечни, но в Германии, подсунул Беслану денежную работу: распределять рабочие места для мойщиков туалетов. Звучит оно, конечно, мягко говоря, неавторитетно, как бы не по-джигитски. Зато на самом деле, если отбросить бутафорию бандитской романтики и ненужные условности, — дело-то это прибыльное. Туалетов во Франкфурте и вокруг — ну очень много, и имея за каждое предоставленное место небольшое, но регулярное отчисление, в итоге Беслан мог набирать себе приличную, даже для германских стандартов, сумму. К тому же наличными и без всяких там налоговых деклараций.

На работу Беслан устраивал знакомых ему русских немцев из лагерей переселенцев, отчаянно при этом вешая им лапшу на уши, будто бы на самом деле он просто вымогает деньги у хозяев этих туалетов, то есть является туалетной “крышей”. При этом ставя условием пребывания под “крышей” (под “крышей” от кого?!) устройство на работу к себе “беслановских людей”. Так вот, со временем Беслан приобрел для себя немеркнущую славу “туалетного авторитета” и, прежде всего в своих собственных бесстрашных глазах. И вот уже вскоре он без всякой тени сомнения в своих силах и могуществе стал говорить о себе все больше во множественном числе: мы, Беслан, кормим наших людей, мы — Беслан, даем им работу, мы думаем о наших людях. Ну и все такое прочее.

Это все вкупе и дальше было бы так же надрывно смешно слышать и искренне потешно наблюдать со стороны, если бы Беслан не начал интенсивно расти авторитетом в собственных глазах уже как на дрожжах. Халявные туалетные денежки не на шутку вскружили голову новоиспеченному чеченскому преступному авторитету. И он стал уже во всеуслышание и регулярно заявлять о своем, если и не общегерманском, то уж во всяком случае общефранкфуртском значении. (Что, кстати, отчасти было действительно правдой — без туалетов не то что Германия, но и Америка — ни-ни, никуда, ни ногой!). Он внушал хулиганистым провинциалам — русским немцам, которые еще в России мечтали стать наконец-то настоящими бандитами, что они и есть те самые настоящие бандиты, но в новом, европейском образе, где работа с тряпкой в туалете — всего лишь временное легальное прикрытие, а он сам — Беслан то есть, уполномочен чуть ли не московскими чеченскими авторитетами вести дела в Германии. Уж не туалетные ли дела Беслан имел в виду, говоря о своих московских связях?

Таким образом, вооружившись одним мелкокалиберным пистолетом и ножами (нож можно купить в любом газетном киоске у вокзала), купив пару старых подержанных “опелей” уже явно “ручной работы”, благо недорого, а деньги у Беслана ведь появились — новосозданная беслановская “чеченская бригада” стала разъезжать по окрестностям Франкфурта и грабить работяг — иностранных рабочих, находящихся в Европе нелегально, работающих здесь “по-черному” (неофициально) и больше всего на свете боящихся именно полиции, чтоб не депортировали домой и не лишили заработков. Также грабили и насиловали проституток без документов на проживание и мелких уличных торговцев “левыми” сигаретами (в магазинах Германии сигареты стоят дорого из-за пошлин и налогов). Словом, обижали всех тех, кто не мог обратиться в полицию или дать сдачи. Но еще больше “чеченская бригада” Беслана просто куражилась и откровенно, примитивно хулиганила, особенно когда “пацаны” были в подпитии, что случалось нередко и все чаще. Полиция в Германии вообще почему-то чеченцев и ингушей почти не трогает, а тут еще хитроумный Беслан придумал такую тактику: грабили другие, а сам Беслан сидел где-нибудь в отдалении и принимал “рапорта”, то есть, выражаясь по-модному нынче, по-кремлевски, “проводил мониторинг событий”, “отслеживал ведущие тенденции” и так далее. Лишь изредка лично участвовал в изнасилованиях беспаспортных русских проституток, хотя даже тут не сразу бросался на свои жертвы, а сначала нагонял на них страх своими “немецкими джигитами”, которые дышали на баб перегаром и вертели у них перед носом “выкидухами” (нож с выкидным лезвием свободно продается). Как сами проститутки рассказывали, “легче им дать” побыстрее, чтоб отвязались, да выспаться перед завтрашним “рабочим днем”, чем вступать в “полемику с малолетками”. Конечно, мы знали, чем бандитствующий отличается от хулиганствующего и были потому спокойны за себя. Но знали мы также и то, что как бы ни были мы решительно настроены, но “массовки”, “стрелки”, пустые встречи, какие бы то ни было с кем бы то ни было “со стороны”, — нам совсем ни к чему. Ни к чему были “засветы порожняковые”: даже простое дорожное происшествие может привлечь внимание к субъекту, а после, возможно, и к его “ближнему кругу” и к бизнесу, с которым он связан. Словом, Беслан стал представлять из себя некоторую потенциальную угрозу для нас и нашего дела. Но не именно своими какими-либо реальными достижениями, а своей глупостью как раз: тем шумом от дешевой своей возни, которой сопровождал его и его заявления. Ведь своими претензиями на чеченское господство и угрозами в адрес “русской мафии” (которая на самом-то деле не по немецким автобанам гоняет с “калашами” в багажниках, а рассол по утрам пьет в Барвихах) на фоне газетных заголовков о ней на каждом углу и всеслышащего уха немецкой полиции и спецслужб, улавливающих любое “левое движение” русских и русскоязычных, — он мог привлечь и, как теперь стало ясно, — привлек к нам ненужное внимание соответствующих силовых структур и конкурентов, способных это обстоятельство выгодно для себя использовать. Тогда уже виделось, что рано или поздно это кончится встречей с серьезными немецкими организациями. Что ж, стало ясно, что пора бы уже на Беслана и взглянуть, тем более, что вполне могло так оказаться, что Беслан этот не такой уж и дурак, раз смог создать нам проблему на “ровном” практически месте, фактически не представляя из себя что-либо серьезное в деловом или силовом плане. В любом случае, как бы там ни было, но устроенное им “шапито”, если не работало на него самого, то уж всяко мешало нашему бизнесу, — люди стали показывать на наши сооружения пальцем, сопровождая это таинственным полушепотом, озираясь по сторонам.