Андрей Савельев - Послесловие к мятежу.1991-2000. Книга 2

Приведем позиции лишь некоторых ученых, разрабатывающих благодарную ниву сепаратизма (Евразийский проект: реальности, проблемы, концепции. Клуб “Реалисты”, информационно-аналитический бюллетень № 16, 1996.).

Представитель Ассамблеи тюркских народов СНГ заявляет, что мир идет к делению на три составляющие — западный мир, традиционно-мусульманский мир и тюркский мир. Причем, именно тюркский мир считается евразийским. На этом основании говорится о ведущей роли Турции и о необходимости вхождения русского общества (прежде всего 25 миллионов оказавшихся за пределами России) в тюркское. Другой представитель упрекает Россию в том, что она “рассекла тюркский мир на две части” и мешает тесной связи между родственными странами — Татарстаном и Турцией.

Глава общества историков-архивистов Татарстана вспоминает, что Казань к России добровольно не присоединялась и не видит более серьезной проблемы, чем строительство памятника защитникам Казани в 1552 году. Татарский академик М.Усманов обвиняет русскую интеллигенцию в русоцентризме и европоцентризме, считая, что евразийская идей — что-то вроде палочки-выручалочки, о которой забывают, когда трудности остаются позади. Казанский историк Э.Тагиров прямо предлагает отказаться от идеи единой и неделимой России и перейти к концепции “конфедеративного федерализма” (федерация с элементами конфедерации).

“Конфедерастам” вторит известный своим социологическими фальшивками перед выборами 1995 г. профессор Д.Ольшанский. Он усваивает, что евразийство — есть способ дезинтиграции России и принимает это как должное. “Прорыв Татарстана” в отношениях с Россией Ольшанский рассматривает как начало конфедералистского обустройства страны. Русофобским измышлениям вторит и директор Института Дальнего востока РАН М.Титаренко, который исходит из принципа равенства культур, составляющих культуру России. Русская культура здесь выступает в роли элемента, смешавшегося с тюркской и другими культурами. Именно эта смесь и называется “общенациональной идеей”.

Ну а директор Института востоковедения Р.Рыбаков и вовсе огорошил: “…нет ни Востока, ни Запада, нет славянофилов. Это понятия прошлого. Есть люди на планете Земля. И то, что у нас до сих пор существует Европа центристская, американо-центристская и даже азиато-центристское восприятие мира, — все это от недомыслия. Должно быть только общечеловеческое”. Интересно, чем там занимаются в Институте востоковедения — уж не общечеловеческими ли ценностями? Какой стыд…

“Мягкую версию” евразийства предлагает профессор А.Панарин, считающий, что в России существует не русская цивилизация, а славяно-тюркская. Он говорит: “Я так ответил бы русским националистам: ни русской воли, ни русского интеллекта, ни русской культуры, ни русского государственного характера не будет без тесной связи России с мусульманским миром”. Он доходит до утверждения, что “государственную волю славянам в значительной мере привили татары”.

Итак, мы видим, что наши федерасты и педералисты ведут к тому, чтобы понастроить на этнографической карте России как можно больше бастионов. Причем, в первую очередь бастионы строятся против русской России. Если в концепции национальной политики России признается “естественным, важным и плодотворным для государства сохранение и развитие всего многоголосья языков, культур, верований, и традиций”, то федерасты уверяют, что Россия “была, есть и будет системой нескольких цивилизаций” (НГ 01.06.96).

Федерализм для России — это кровь и забвение национальных интересов. Однажды в интервью газете «Труд» Абудлатипов сказал: "Патриотизм — это любовь к своему народу, а национализм — это ненависть к другому народу". Между тем, этот пошляк не брезговал встречаться с террористом Басаевым и обсуждать с ним проблемы финансирования восстановительных работ в Чечне: “Два дня назад в Грозном я сидел напротив Басаева, и он говорил, давайте объединять усилия в борьбе с бандитами. (Смех в зале). И ничего смешного в этом нет. Кто виноват, что так сложилось? Да, другого сегодня не дано. Партнеров не мы выбираем. Или Аллах дал, или — Масхадов. Но и с Басаевым надо работать, если это ведет к миру” (“Новые Известия”, 14 января 1998).

Кстати в октябре 1997 года еще один федераст — президент Ингушетии Аушев — прославился своей дружбой с душегубом Басаевым. Последний приехал к Аушеву на день рождения с подарком — пистолетом иностранного производства. Приняв этот подарок (и зарегистрировав его “в установленном порядке”) Аушев совершил акт государственной измены, подтвердив, что все подобные персоны не только пошляки, но и подлецы.

Десятилетие насаждения концепции, которую Ельцин принял, а Абдулатипов со своими сторонниками интенсивно воплощали в жизнь, стоила России тяжелейших испытаний. При этом Абдулатипов прямо объявлял: “Политикой в исполнительной структуре должен заниматься один человек. Его фамилия — Ельцин. Остальные чиновники обязаны заниматься порученным делом по претворению в жизнь законов России, указов президента и решений правительства” (Новая газета-Понедельник, 25.01.98).

Почему федерасты и Ельцин живут душа в душу ясно из воспоминаний Бембулата Богатырева — бывшего народного депутата РСФСР. Он рассказывал, что по настоятельной просьбе соратника Ельцина Михаила Бочарова, семь депутатов из Чечено-Ингушетии отдали свои голоса за Ельцина на выборах председателя ВС РСФСР и обеспечили ему столь необходимую победу, хотя Михаил Горбачев и Доку Завгаев очень просили чечено-ингушских депутатов не делать этого. Накануне дня решающего тура голосования Михаил Бочаров сказал депутатам: "У нас 528 голосов, и больше неоткуда их брать. Необходим 531 голос для избрания Бориса Ельцина на пост председателя ВС России. Единственная депутатская группа, которая это может сделать, — чечено-ингушская. Отдайте нам, пожалуйста, 5–7 голосов, и я от имени Ельцина ответственно заявляю, что чеченцы, ингуши и все репрессированные народы будут полностью реабилитированы". В подтверждение своих слов Михаил Бочаров поклялся на золотом кресте. Переступая через все прочие клятвы, Ельцин этой клятве не изменил.

Именно под прикрытием Ельцина формировалась в России антигосударственная коалиция “националов”. В откровенном и бесстыдном виде эта коалиция проявила себя, например, в Москве на Всероссийской конференции “Проблемы и перспективы развития российского федерализма” (19–20 января 1998 г.). Группа, сложившаяся вокруг тогдашнего вице-премьера правительства Р.Абдулатипова и тогдашнего министра РФ по делам национальностей и федеративным отношениям В.Михайлова, продемонстрировала недвусмысленное стремление к дальнейшему разложению государственности России, созданию на территории РФ паразитических анклавов, разрушению правовых основ федерации и институтов центральной власти. К этой группе недвусмысленно примкнули не только представители этнических меньшинств, но и председатель Конституционного суда РФ М.Баглай. Его умиротворенная позиция перед лицом массового нарушения Конституции и резкая критика в адрес тех, кто стремится преодолеть правовой кризис и укрепить Федерацию, демонстрировали утрату как профессиональных качеств, так и нравственных ориентиров. Дискуссия на конференции показала, что представители этнических группировок объявили открытое наступление на центральные органы управления, пугая их примером Чечни, выторговывая себе дополнительные правовые и экономические привилегии. Несостоятельные политические деятели, не способные поправить положение в своих республиках и автономиях стремились переложить всю ответственность за это на Центр, а бремя экономического кризиса — на русских.