Михаил Зыгарь - Война и миф

Однажды эти всероссийские «наши» почуют подвох. И поймут, что им врали. К тому моменту их, видимо, станет уже довольно много.

«Коммерсантъ», 04.05.2007

8 мая 2007 года

Сегодня в Таллинне будут праздновать день окончания Второй мировой войны. По этому случаю делегация эстонского правительства впервые возложит цветы к Бронзовому солдату. Представители русских движений и посольства РФ этот день праздником демонстративно не считают — вместо этого завтра они будут отмечать День Победы.

— До кладбища я тебя еще довезу. Но где находится Он, я не знаю. Вам ведь, наверное, нужен Он? — задумчиво спросил таксист Айвар и подвез меня к дальней, эстонской, части военного кладбища Сиселинна. Я зашел внутрь.

Около получаса я бродил между ухоженных могил в поисках Бронзового солдата. Обращения к проходящим мимо русским старушкам не помогали.

— Ой, милок, я даже и не знаю. Я с работы, а где тут его поставили, я не видела, — и старушка немедленно растворилась меж крестов. На краю кладбища в кустах мною были замечены двое молодых людей в косухах.

— Где здесь Бронзовый солдат?

Они переглянулись. Первый, эстонец, ткнул пальцем в своего приятеля, русского. Тот заговорил:

— Можешь пойти назад, выйти через ворота, обойти кругом и зайти через другие. А можешь прямо здесь через стену перелезть.

Я немедленно вскарабкался на стену, но парень в косухе все еще продолжал:

— А вообще-то мы, сатанисты, мало что здесь знаем.

Памятник действительно оказался почти сразу за заветной стеной. Его легко можно было узнать по скоплению журналистов. Три телекамеры снимали двух русских старушек — они рассказывали, что у них на Сиселинна похоронены мужья и они не имеют ничего против переноса Бронзового солдата. Площадка вокруг монумента была устлана цветами, а прямо у ног Солдата даже лежал розовый плюшевый заяц.

Сегодня цветов станет еще больше — в 11.00 на военное кладбище приедет делегация эстонского правительства, правда, самого премьера Андруса Ансипа не ждали, а цветы к монументу, отдавая дань памяти «всех жертв и павших во Второй мировой войне», возложит глава минобороны Яак Аавиксоо.

Это будет исторический прецедент — раньше эстонское правительство никогда не возлагало цветов к Бронзовому солдату.

Впрочем, в сегодняшней программе правительственной делегации не только военное кладбище, но и мемориал жертвам холокоста в Клоога, а также Маарьямяги — комплекс, где похоронены солдаты вермахта, и установлены памятники советским воинам и эстонским бойцам.

Я обошел вокруг памятника. Сзади действительно виден технический шов, который вовсе не похож на след недавней переноски — он на статуе уже давно. Пробившись к обласканным телевизионщиками старушкам, я задал свой вопрос:

— А где здесь выход?

— Мы сами туда идем, сейчас покажем.

Ровно через минуту старушки сошли с выложенной гравием дорожки и пошли куда-то меж могил. Главный вход оказался совсем рядом — он был отмечен большой полицейской тумбой с плакатом на трех языках: «В июне здесь состоится открытие памятника павшим во Второй мировой». То есть сейчас памятник еще считается закрытым — торжественная церемония состоится только после того, как за его спиной построят стену, такую же, как стояла на Тынисмяги, и идентифицируют останки тех, кто был похоронен под ним на Тынисмяги.

На выходе с кладбища меня догнал человек. По его лицу было видно, что он совсем потерялся — хотя в его руке и была карта.

— Приходил посмотреть на статую, да? — дружелюбно начал он. — Любопытно тут все. Ты ведь не местный?

Сам он тоже оказался не местным — туристом из Австралии.

— Я тут уже две недели. Мне очень нравится. Такое ощущение, что у тебя на глазах происходит история. Я за всем наблюдаю и все записываю в свой блог.

— А в тут ночь, когда были погромы, тоже гулял?

— Да, было очень интересно.

— Новой одежды не приобрел?

Мой собеседник явно не понял шутки.

— О'кей, тебе, как человеку нейтральному, чьи действия кажутся более разумными?

— Я лучше скажу, чего я совсем не понимаю. Как ваши парламентарии могли приехать сюда и потребовать отставки правительства Эстонии? Это же безумие! Так никто в мире не поступает. Представляешь, австралийские парламентарии приедут в США и потребуют отставки Джорджа Буша? И еще я не очень понимаю, что русским конкретно нужно: статуя, останки или то место, где он раньше стоял.

С кладбища я отправился именно на место прежней дислокации Бронзового солдата — на Тынисмяги. Я взял себе в провожатые одного из членов «Ночного дозора». Мы прошлись по площади — она огорожена и со всех сторон увешана щитами «Ведутся работы по озеленению».

— Ну что, пойдем дальше, как мы шли той ночью? — как бы невзначай спросил мой собеседник.

— Конечно, покажи мне, каким путем бежала толпа тогда, в ночь с 26 на 27 апреля.

И мы пошли пешком от Тынисмяги мимо офиса Партии реформ и Минюста к кинотеатру «Космос», а потом развернулись в сторону Старого города.

— То, что произошло в тот день, — это был первый всплеск недовольства, которое копилось у народа пятнадцать лет, — мой спутник взглянул на целехонькую витрину магазина с компакт-дисками. — Удивительно, что этому салону DVD так повезло. Ведь не тронули же. Хотя, в общем-то, в те магазины, где сидели люди, не лезли. На вопрос, кем были провокаторы, начавшие мародерства, дозоровец не смог ответить однозначно.

— Да знаешь ли, это могло быть выгодно разным силам. И эстонским националистам — чтобы нас опорочить. И реформистам. И даже центристам — чтоб показать, что все кругом виноваты, а они ни при чем.

— Ну, в общем-то, тогда и «Ночному дозору» тоже выгодно.

— Да брось. Ты же неглупый человек, понимаешь, какая «мощная» структура «Ночной дозор».

— Конечно. Потому что вся его мощь — в пиаре. А после той ночи он получил сказочный пиар. В общем, ты прав, всем было выгодно.

Мой собеседник остановился и снял солнечные очки.

— Да ладно, — продолжил я, — расскажи мне, может ли повториться побоище?

— Я думаю, вряд ли. В тот раз совпало сразу много факторов. Постарались совсем разные силы, одновременно со всех сторон. А сейчас многие могут затаиться.

— А что будет восьмого и девятого?

Дозоровец стал рассказывать о том, что народ разделился на три течения. Первые — за закон и порядок. Они пойдут на кладбище и спокойно возложат цветы там. Вторые намерены протестовать — и будут требовать вернуть памятник на место. А третьи, может быть, будут действовать из подполья и мстить — наподобие «Красных бригад».

— То есть как? Что же они будут делать? Выкрадут Ансипа?