Сергей Валянский - Новая хронология земных цивилизаций. Современная версия истории

Традиционно считается, что первым эту войну описал великий Гомер, да только известными его поэмы стали лишь в конце XIV века н. э. Между тем уже в VI веке н. э. имелся латинский (а не греческий) текст, повествующий о происходившей в это время «древнегреческой» войне. В сборнике «История французской литературы» (СПб, 1887) говорится: «Какой-то невежественный писака, живший, вероятно, в VI в., составил сухое и монотонное изложение фактов; в средние века он очень нравился». Еще бы ему не нравиться, если о поэмах Гомера — ни гугу, а война только что кончилась!

Ветераны войн во все времена любили предаваться воспоминаниям о своих подвигах.

Двое свидетелей Троянской войны, Дарес и Диктис, вполне живые, несмотря на 1800 лет, прошедших после «гомеровской» Троянской войны, опубликовали свои воспоминания в VI веке. Кстати, Дарес упоминается Гомером в Илиаде (песнь пятая, «Подвиги Диомеда»):

Воспоминания славного Дареса были в средние века первыми среди громадного количества произведений, посвященных этой войне. Дарес стал одним из самых известных писателей, и только после установления «официальной» хронологии его тексты были признаны фальсификацией.

Мы не будем сравнивать изложение войны по Гомеру, Титу Ливию и «по факту», предоставим это удовольствие читателю. Отметим только, что совпадений много.

Все три войны трактуются древними источниками как «войны отмщения за оскорбление женщины»: у Гомера — Елены, у Тита Ливия — Лукреции. В VI веке н. э. — это готская царица Амалазунта.

В поэме спорили три богини: кто из них лучше? В состязании победила богиня любви Венера. Троянец Парис — главное действующее лицо. Богиня любви обещала отдать ему Елену, жену Менелая. Парис приезжает в дом Менелая, его приветливо принимают, а он похищает Елену. Греки требуют ее вернуть, и после отказа начинается война.

В царском Риме, по Титу Ливию, повод для войны тоже был, если можно так сказать, романтический. Произошел спор мужей: чья жена лучше? Устроили состязание, и победила Лукреция, жена Коллатина. Главный участник спора — Секст Тарквиний. Овладела им «преступная страсть опозорить насильно Лукрецию» (так сообщает Тит Ливий). Поэтически выражаясь, вполне можно «преступную страсть» объяснить проделками «богини любви».

Без ведома Коллатина Тарквиний приезжает в его дом, его приветливо принимают; ночью, когда Лукреция спит, он набрасывается на нее и насилует. После самоубийства Лукреции начинается война.

В легенде «амазонки» воюют на стороне троянцев, и их царица убита. В VI веке н. э. накануне войны жила готская царица Амалазунта, и она убита.

Гомеровский Ахиллес списан с полководца Велизария, Гектор — с короля готов Витигеса, Агамемнон — с Юстиниана, Улисс — с военачальника Нарзеса.

Остров Тендерос, упоминаемый в поэме, — Сицилия.

И «троянский конь» имел место! В Неаполе до сих пор сохранились старые акведуки, водопроводы. Громадных размеров труба, с ногами-опорами, «входящая» в город. В поэме описывается, как сами троянцы втащили в город огромного коня, внутри которого притаились греческие воины, а когда горожане уснули, воины вышли и открыли ворота, в которые хлынула армия, и Троя была взята.

На самом деле византийцы разрушили стену внутри акведука (который задолго до этого троянцы действительно сами втащили в свой город) и так попали на территорию осажденного Неаполя, а ночью вышли и открыли ворота.

«История взятия и разрушения Трои». Франция, XV век (рисунок пером).

На первом плане — вождь в герцогской короне

Прокопий Кесарийский, современник событий, не обошел вниманием эту огромную трубу на массивных ногах-опорах. Многие средневековые авторы описывают этот эпизод, но говорят не о коне, а о «подобии коня». Это очень поэтическое сравнение, но чтобы оценить его, надо знать, что по-латыни «вода» пишется aqua (aquae), а «конь» — equa (equae), соответственно акведук и коновод — aquae-ductio и equae-ductio. Разница в одной гласной!

Долгой войной в Италии (по Прокопию — 16 лет) историки объясняют отсутствие следов классического Древнего Рима, но их и не было никогда. Только с 554 года н. э. началась реальная история Италии.

А что же за город отрыл археолог Генрих Шлиман на Малоазийском полуострове? — спросите вы. Мы не сможем вам ответить. Потому что отрыл он город (и даже не один), а вот как назывался этот город — неведомо. Шлиман искал Трою и предположил , что найденное им — Троя. Шлиман ошибся.

VIII век стал переломным в судьбе империи, и этому способствовали две фигуры на троне. При императоре Льве III (717–741) надолго охладели отношения западной и восточной ветвей церкви, при императрице Ирине распалась на Западную и Восточную части сама империя.

Лев III Исавриец (сириец) получил прозвище Эйконокласг, что значит Разбиватель Изображений, Иконоборец или Боголом. Считается, что именно при нем греческий язык официально был признан государственным языком империи, а Ромея стала называться Византией (в этой книге мы называли ее так и раньше; надеемся, читатель нас поймет).

При Льве III были изданы «Эклоги» — сокращенное извлечение из законов прошлых царств с исправлениями в сторону большего человеколюбия. Главным в новом законодательстве стало отделение суда светского от суда церковного и введение государственных окладов для судей, дабы не брали мзды с лиц, судимых ими. Вот когда началась борьба с коррупцией!

При Льве Исаврийце изобретен был «греческий огонь» — жидкость, горящая на поверхности воды; согласитесь, очень эффектное зрелище ночью, когда вдруг загорается море и вспыхивают деревянные корабли. По всей вероятности, это была сырая нефть.

Ко времени этого императора относят также создание трех юридических сборников законов: земельного, военного и морского. По земельному закону выходит, что в государстве наряду с крестьянской общиной и мелкими собственниками на землю существовало и крепостное население. Военный закон содержал перечень наказаний, налагаемых на военнослужащих в случае восстания, неповиновения, дезертирства и т. д. И это было важно, поскольку государственное устройство империи все еще носило чисто военный характер, как было заведено первыми императорами, со времен Диоклетиана.

Что касается морского закона, то тут мы имеем серьезные сомнения. Он представлял собой устав торгового мореплавания, и многие особенности его были связаны с морским грабежом (пиратством), но в более поздних государственных актах вплоть до XIV века нет ссылок на этот закон. Мы думаем, что он вряд ли мог быть принят ранее XIV века.