Дмитрий Панин - Солженицын и действительность

Солженицын не только уверен в истинности и великой пользе своего «Письма», но и не сомневается, что «жизнь… с разными формулировками» повторит именно его предложения.

Предел самонадеянности и сознания безошибочности суждений!

«Я готов тотчас и снять их (свои предложения — ДП), если кем-нибудь будет выдвинута не критика остроумная, но путь конструктивный, выход лучший и, главное, вполне реальный, с ясными путями». (5)

Поскольку Солженицын в начале «Письма» требует от своих критиков конструктивных предложений, читатель вправе был их ожидать также от него. Проект, полезность которого не доказана, а наоборот вызывает решительные возражения, не может быть защищён. Если в проекте не указаны средства достижения цели, то он бракуется как бессодержательный.

Критика — необходимый элемент творчества и не стоит от неё отмахиваться. В подавляющем большинстве случаев критики не предлагают решения, когда разбивают доводы противника. Достаточно, если они сумели доказать, что обсуждаемый проект — мыльный пузырь.

Но у Солженицына есть возможность найти «выход лучший и, главное, вполне реальный, с ясными путями», если он пожелает ознакомиться с рекомендациями, которые высказали ему ряд критиков по поводу «Письма».

«Этим письмом я тоже беру на себя тяжёлую ответственность перед русской историей». (51)

Солженицын прав: не простят ему рабочие парни с Волхонки-Зил, когда прочтут «Письмо». Смысл их едких замечаний и грубых насмешек свёлся бы к следующим обвинениям Солженицына:

— Он самовольно упрашивает «вождей» решить судьбу народа. Не грех бы ему вспомнить, как Герцен обливал грязью царское правительство.

— Спасибо Солженицыну: теперь с его лёгкой руки «вожди» будут пользоваться на Западе репутацией людей, достойных доверия, кровно связанных с народом, отражающих традиции страны.

— Он внёс в мир новую волну дезинформации и путаницы.

— Не моргнув глазом и с барской щедростью он отвалил режиму партийных бюрократов ещё 10 лет господства над народом. [37] * «Вы имеете возможность совершить этот переход спокойно — хоть в три года… хоть… в десять (лет — ДП/». (50)

— Солженицын — соглашатель, а мы ждали от него призыва к революции.

«…исключительно полезно было бы Западу прислушаться к слитному голосу Восточной Европы…»

В «Письме вождям» Солженицын вздумал устраивать судьбу подрежимных россиян без их совета и согласия, поэтому настораживает его призыв прислушаться к «слитному голосу Восточной Европы». Не считает ли Солженицын теперь себя выразителем чаяний не только народов СССР, но и народов стран сателлитов?

Слитный голос класса партийных бюрократов осточертел. Спасибо Солженицыну за предложенный другой слитный голос, но не лучше ли прислушаться к голосу каждого народа?

«Видите, каждая профессия, если она начинает разрушать нравственные нормы жизни, должна сама себя ограничить». «…но и всякая профессия, но и всякий человек должен уметь пользоваться своей свободой, и сам себе находить остановку, нравственный предел».

Умри, Денис, лучше не скажешь! [39] ** Крылатые слова; эта фраза, якобы, была сказана князем Потемкиным Таврическим по прочтении им «Недоросля» Фонвизина. А если взяться за решение задачи и вдобавок не иметь нужной профессии, то уж совсем не будешь знать, как «себя ограничить».

Солженицын — не специалист по вопросам, которые поставил в «Письме вождям». Почему же он не должен «сам себе находить остановку, нравственный предел» и прислушаться к голосу тех, кто шли всегда плечом к плечу с тружениками, и для вызволения их из беды не жалели себя в поисках приемлемых решений?

Чего же добился Солженицын?

Тираны ублажены и получили поддержку, скованный гигант [40] *** Народы нашей страны. унижен, друзья на Западе — в изумлении (что взять с других, если сам Солженицын несёт околесицу!) Многочисленные почитатели кривят душой и стараются хоть как-то исправить положение.

Сам себя высек, как гоголевская унтер-офицерская вдова!

«Если бы не было чуда с „Иваном Денисовичем“, это просто чудо, что Твардовский мог убедить Хрущёва напечатать „Ивана Денисовича“». Солженицын два раза в одной фразе употребил слово «чудо». Несколько позже он здраво объясняет, что Хрущёвым руководил грубый политический расчёт, когда он дал разрешение на публикацию повести «Один день Ивана Денисовича». («Хрущёв действовал совершенно бессознательно, ему нужен был „Иван Денисович“ в тот момент, когда с Китаем он спорил, о Сталине»). Вызывает удивление непоследовательность Солженицына в оценке им одного и того же события.

На Западе широкое распространение получила легенда о демократических начинаниях Хрущёва. Я объяснил уже истинные причины «Хрущёвских чудес». [41] * См. с. 2 данной книги Упорная вера Солженицына в чудеса Хрущёва подливает масла в огонь и помогает укрепить версию Кремля о возможности перемен в стране без ухода «вождей» со сцены.

«…даже предпочтение отдаётся тем, кто хочет спастись, уехать, перед теми, кто хочет остаться и исправить эту страну, рискуя собственной жизнью».

Борцам с коммунистическим режимом внутри и вне страны удалось вынудить его на небольшую уступку в вопросе выезда за границу. Заодно с рабовладельцев перед всем миром сорвана маска, так как

— цифра выехавших из страны известна, и их процент ничтожен;

— уехавшие не могут вернуться назад, у них насильственно отнято советское гражданство;

— разрешение на эмиграцию евреев под давлением Конгресса США объясняет торговую сделку, на которую пошёл СССР, ради получения кредитов и его признания «благоприятной нацией».

Солженицын возмущается, что Запад, вместо того, чтобы помогать искоренить произвол и беззаконие в нашей стране, отдал предпочтение определённым слоям подсоветских граждан и помог им добиться разрешения на выезд из страны. Но невозможно было потребовать от режима как первую уступку роспуск политзаключённых и освобождение здоровых инакомыслящих, брошенных в психзастенки. В условиях режима партийных бюрократов такую операцию невозможно даже проконтролировать.