Федор Раззаков - Бандиты семидесятых. 1970-1979

Последнее условие вполне удовлетворило милицейских начальников, поскольку в таком случае создавалась реальная возможность выкурить террористов из автобуса, переполненного заложниками. Вскоре вертолет приземлился неподалеку от автобуса. И в тот момент, когда террористы под прикрытием нескольких заложников побежали к «вертушке», спецназ их атаковал. Операция заняла всего лишь несколько секунд и была выполнена блестяще: ни один из заложников не пострадал, зато преступникам досталось по-настоящему: Саманаев был убит точным выстрелом в голову, а Пазунов ранен и захвачен в плен живым. Суд приговорил его к расстрелу.

Сексуальный маньяк Анатолий Нагиев, который отбывал наказание за уголовное преступление в поселке Чикшино (как мы помним, он сначала сидел в колонии, а затем за хорошее поведение был определен на поселение) и который в январеэтого года совершил убийство гражданки Демьяновой в Печоре, 28 маясовершил новое убийство на сексуальной почве. На этот раз преступление произо-шло в поезде, в котором Нагиев ехал из Чикшино в ту же Печору. Пострадавшей была старший бухгалтер Сосногорского ССМУ, которую судьба определила ехать в одном купе с 21-летним душегубом. Далее послушаем рассказ самого маньяка: «Когда я стал просить эту женщину вступить со мной в половую связь, она вначале отказывалась. Однако я стал настаивать. Я стал совершать половой акт в извращенной форме. Она попыталась сопротивляться. Тогда я схватился руками за шарф, который находился у нее на шее, и задушил ее. После этого я повернул ее на спину и дважды ударил ножом спереди… Затем совершил с ней половой акт в извращенной форме. Снял с нее серьги золотые с жемчугом, два или три золотых кольца…»

Совершив свое черное дело, маньяк затолкал труп в багажное отделение купе, привел себя в порядок, после чего через нерабочий тамбур прошел в другой вагон, а оттуда – на улицу. И в этот раз задержать его по горячим следам не удалось. Более того, милиция даже не смогла установить личность преступника, что позволило ему еще не один месяц находиться на свободе и совершить еще целый ряд тягчайших преступлений.

В ноябреНагиев был освобожден подчистую (кстати, тоже раньше срока и опять «за примерное поведение»!) и встал на путь настоящего террора, войдя в криминальную историю страны как маньяк-«рекордсмен» (в июле 80-гоза один день убьет в поезде сразу четырех женщин). Тогда же он охотился в Москве на саму Аллу Пугачеву, но судьба уберегла певицу от встречи с маньяком. В июле того же года Нагиева наконец арестовали и приговорили к расстрелу.

Поздним вечером 31 мая 1979 годав поселке Балабино Запорожского района произошло дикое по советским меркам преступление. Точно такое же, какое случилось в мае 75-гов той же Украине, но в другом ее районе – на окраине Днепропетровска, где пенсионер застрелил из ружья 14-летнего подростка, заподозрив его в том, что он посягнул на его картошку в огороде. Советские СМИ называли подобные преступления «звериным оскалом кулака»: дескать, только человек с кулацкой психологией мог решиться на убийство человека из-за трех картофелин. Однако откуда в стране, которая, казалось бы, давно вывела кулака как класс, вновь объявились подобные экземпляры, пресса не объясняла. Хотя проблема такая уже вставала в полный рост перед обществом: кулацкая психология охватывала все большее число советских граждан, причем не только внизу, но и на самом верху.

Между тем очередной случай из ряда «звериный оскал кулака» произошел в конце мая 79-го.

На этот раз жертвой кулака – теперь это был не огородник, а садовод – оказалась 18-летняя жительница поселка Балабино Светлана Остапенко. В тот день она вместе со своей двоюродной сестрой-десятиклассницей Наташей Госенко отправилась в кино. Сеанс закончился поздно, но домой девушки не спешили – погода на дворе стояла теплая. Проходя мимо какого-то сада, Светлана предложила сестре попробовать вишни, которые спелыми гроздьями свисали с веток. Наташа попыталась ее отговорить – дескать, можно нарваться на хозяина, – но сестра ее не послушала и смело перелезла через ограду. Она успела сорвать лишь несколько ягод, когда прямо перед ней вырос мужчина с охотничьим ружьем наперевес. Это был хозяин сада инженер-механизатор Запорожского лесхоззага Николай Петренко. «Ах ты, гадина! – закричал он на девушку. – Я, значит, вишни ращу, а ты их срываешь?!» – «Дяденька, я только чуть-чуть…» – начала оправдаться Светлана, но договорить не успела – заряд дроби буквально прошил ей грудь. Девушка умерла еще до приезда «Скорой помощи». У погибшей сиротой осталась 10-месячная дочь.

Об этом случае написала «Комсомольская правда» (она же, как мы помним, оповестила общество и о случае с кулаком-огородником), вызвав бурю откликов по всей стране. Практически все писавшие требовали для убийцы сурового приговора. Так, собственно, и произошло: Петренко приговорили к расстрелу. Как писала газета, это был типичный стяжатель, помешавшийся на мечте о богатстве: он продавал вишни на рынке по три рубля за кило и сумел сколотить на этом деле неплохое состояние. У него было два автомобиля (новенькая «Волга» и «Москвич»), гараж и аж три (!) дома. «Стяжательство тем и страшно, что копейка становится мерилом всего, в том числе и самой жизни», – отмечалось в газете. В сегодняшней России кулак, кажется, победил окончательно и бесповоротно, только теперь мерилом для него стала не копейка, а американский доллар.

Вообще в конце 70-х моральная атмосфера в обществе была уже крайне нездоровой. СМИ вовсю старались показать обществу, что страна идет правильным путем, а народ все сильнее охватывали апатия и злость. Дряхлеющие руководители государства чуть ли не ежедневно награждали друг друга орденами и медалями, не желая замечать, что общество буквально жаждет перемен. Пусть не радикальных, но перемен. Однако любые, даже минимальные реформы казались дряхлеющим руководителям покушением на святое. В итоге число недовольных в обществе постоянно росло. И если раньше, каких-нибудь 10–15 лет назад, среди таковых можно было назвать разве что диссидентов, то теперь их взгляды уже разделяли миллионы простых людей. Даже среди военных находились такие, о чем наглядно говорило беспрецедентное ЧП в ноябре 1975 года: тогда морской офицер (капитан 3-го ранга), замполит Валерий Саблин поднял восстание на корабле «Сторожевой», пытаясь таким образом докричаться до советского руководства. Не помогло: бунт был подавлен, а его зачинщик приговорен к расстрелу.