Надежда Крупская - Детское коммунистическое движение. Пионерская и комсомольская работа. Внешкольная работа с детьми

Товарищи, крестьяне и крестьянки, не мешайте вашим детям становиться пионерами. Это растут новые люди, которые во всем будут действовать дружно, коллективом и сумеют построить новую, светлую жизнь. Пионеры уже теперь об этом думают, своими неокрепшими еще силенками стараются сделать все что могут, чтобы жилось кругом их лучше.

К борьбе за светлую жизнь они всегда готовы!

1925 г.

Начну со старой школы, с буржуазной школы. Массовая буржуазная школа стала зарождаться тогда, когда стал широко развиваться капитализм. При старом, натуральном хозяйстве можно было, чтобы рабочие и крестьяне были неграмотны, потому что производство было так элементарно, так просто, было замкнуто в определенные рамки, что тут не требовалось ни грамотности, ни какого бы то ни было развития. Но, когда в начале XIX века широко стал развиваться в Европе капитализм, тогда перед буржуазией стал вопрос, как этих многочисленных рабочих, которые скоплялись на фабриках и заводах, несколько подготовить к тому, чтобы можно было их наиболее производительно использовать. И вот тогда мы видим, что буржуазия начинает придумывать всевозможные способы массового обучения. Характерно, что в это время создаются большие школы для обучения многих сотен ребят, для обучения элементам грамотности. Развиваются широко так называемые ланкастерские школы. Учителей достаточно не было, и создавался план взаимного обучения в этих ланкастерских школах. И в дальнейшем мы видим, что на народное образование буржуазия обращает большое внимание. В настоящее время в большинстве капиталистических стран начальная школа охватывает почти всех ребят, и там дается не простая грамота, но уже определенный круг знаний, хотя, правда, и элементарных. Таким образом, развитие производительных сил, развитие народного хозяйства и промышленности ставит даже перед буржуазией вопрос о необходимости создания массовой школы, о необходимости обучения всех поголовно ребят грамотности, сообщения им элементарных сведений, сообщения тех знаний, которые дают им определенное развитие. И тут же у буржуазии получается противоречие. С одной стороны, она не может обойтись без того, чтобы обучать грамоте ребят, а с другой стороны, это обучение грамоте и знания, которые ребята получают, расширяют их кругозор, будят их мысль, а капиталистам чрезвычайно неудобно иметь развитых рабочих, которые понимают, что кругом делается, понимают смысл происходящего, понимают суть капиталистического строя. И мы видим, как в буржуазной школе наряду с сообщением полезных и нужных знаний засоряют мозг ребенка. Религиозное представление о том, что буржуазное общество есть общество, самим богом устроенное и искони существующее, передержки всяких исторических фактов, развитие шовинизма, а затем свирепая дисциплина, дисциплина не внутренняя, а чисто внешняя, водворяемая пои помощи палки, — всем этим старается буржуазия уравновесить тот плюс, который дает массам знание.

Конечно, о самоуправлении в буржуазной школе, в массовой народной школе и речи быть не может. Совершенно откровенно буржуазия говорит, что надо уметь править «разделяя», и там даже открыто в педагогических книжках даются советы учителю, как он должен наиболее способных учеников вылавливать, вести с ними беседы и отделять от массы других ребят. Это — править разделяя — есть то, что является неотъемлемой, характерной чертой старой, буржуазной школы.

Теперь, как обстоит дело у нас. Конечно, у нас вопрос о проведении всеобщего обучения, об углублении тех знаний, которые должна дать школа всем ребятам, стоит еще много острее. Особенно остро встала эта задача за последний год. За последний год, когда экономически страна сделала крупные успехи, мы видим со стороны крестьянства напор на школу, а у нас в деревне со школой, надо сказать прямо, дело обстоит еще очень плачевно: 45 % детей, посещающих школу на круг, нужно считать для настоящего момента чрезвычайно ничтожным процентом. Когда у нас было натуральное хозяйство, тогда можно было жить при 45 % охвата ребят, обучающихся в школах, а теперь, когда мы стоим перед вопросом, что надо поднять промышленность страны на гораздо болей высокий уровень, чем довоенный, когда надо идти в ногу с капитализмом, идти впереди капиталистических стран и даже перегнать их в смысле организации промышленности, организации производства, потому что если Советская Россия не перегонит в этом отношении буржуазные страны, то рано или поздно она будет побеждена, — тут нужна упорная борьба за развитие промышленности, и эту борьбу нельзя вести, если школа не будет на достаточно высоком уровне. И массы это очень хороню сами понимают. У нас в Наркомпросе мы постоянно видим крестьян, которые приходят разговаривать насчет школ, которые рассказывают, как они делают то-то и то-то, просят помощи и т. д. И эти посещения всё увеличиваются и увеличиваются, и видно, как инициатива прет с низов. Это показатель того, что наступил момент, когда всеобщее обучение нужно провести во что бы то ни стало.

Конечно, и Советская власть и Коммунистическая партия стараются вместе с знаниями, которые дает школа, дать также и развитие, дать понимание того, куда идет общественное развитие, понимание того, что кругом делается, дать известное марксистское мировоззрение. Конечно, это немножко громкое слово — марксистское мировоззрение. Иногда такие большие слова повторяются ребятами. Ко мне недавно пришла девочка немножко выше стола и на мой вопрос, что они делают в будни — не в праздники, а в будни — в детском доме, очень важно мне ответила: «Изучаем ленинизм». Если ребята так станут говорить и о мировоззрении, то это будет вредно, неестественно, потому что у них нет еще ясного представления о том, что такое мировоззрение. Но мы можем, дать им известное марксистское понимание окружающего, не говоря таких больших слов. Когда речь заходила о школе, Владимир Ильич говорил, что одна из самых важных задач, которые стоят перед Наркомпросом, — это создать программу, в которой, может быть, и не упоминалось слово «марксизм», но которая по существу дела показывала связь явлений в их настоящем виде, которая показывала бы, как связаны различные отношения в природе — хозяйственные, общественные, — которая показывала бы эту увязку; дать такое ясное представление о связи явлений, о развитии этих явлений — это значит дать основу марксизма. Наркомпрос бился над этой задачей. Задача эта чрезвычайно трудная, потому что надо это сделать на самых простых, элементарных фактах в форме, доступной ребятам. Если мы будем говорить детям о марксизме и т. д., то из этого ничего хорошего не выйдет. Но мы должны ребятам на простых примерах дать понимание, например, зависимости между природой и хозяйственной жизнью, между хозяйственной жизнью и общественной жизнью, между разными сторонами общественной жизни, дать понимание этой связи. Все это кажется элементарным, по в этом и заключается вся задача — на простых примерах, понятных ребятам, показать им настоящую сущность явлений. Мы главным образом работали над созданием программ для школ I ступени и потому в первую очередь поставили эту задачу, потому что первая ступень — пока единственная форма массовой школы и тут важно с самого начала дать правильный подход ребятам к изучению явлений. В результате нашей работы получилась программа, в которой не случайный подбор фактов, а факты располагаются в определенной связи и само расположение их, само изложение дает детям некоторую ориентировку в окружающем. С программами у нас получилась такая вещь, что когда программы стали проводиться в жизнь, то на них прежде всего стали учиться сами учителя. Когда был учительский съезд, у нас перед съездом с учителями была беседа. Один из учителей — инструктор — стал говорить: «Ну к чему ваши программы? Они только запутывают». И что же, как па это реагировали присутствующие учителя (их было 60 %)? Они негодующе запротестовали, говоря: «Это вы говорите про свою губернию, а у нас программы никого не запутывают».