Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №11 (2004)

Показательно — на встрече иностранных политологов и журналистов с Путиным сразу после Беслана президенту задавали вопрос: не собирается ли Россия т е п е р ь послать войска в Ирак? Представьте: ещё не похоронены все погибшие, а ситуацию вовсю используют для торга о поставках “пушечного мяса” для Америки.

И вновь в трогательном единомыслии с западными “модераторами” выступают московские подголоски. Не успела ещё весть о захвате школы долететь до Москвы, а в “Независимой газете” уже выступил Л. Радзиховский. 1 сентября опубликовал статью “Две стратегии” с подзаголовком “Откуда исходит для нас угроза терроризма — вот в чём вопрос”.

Радзиховский убеждает: позиция нейтралитета в борьбе США с исламиз­мом недопустима. “...Поражение США = гибель России”. Поэтому враги Америки должны стать нашими врагами. А “любой “американский Саака­швили” — наш потенциальный союзник”.

Спорить — непродуктивно. Незадолго до появления статьи “американский Саакашвили” позволил выступить по грузинскому телевидению не кому-нибудь — Аслану Масхадову (см. “МК”, 26.08.2004).

Любопытнее другое: с аналогичной статьей Л. Радзиховский выступил в газете “Сегодня” 11 сентября 1999 года — сразу после взрыва на улице Гурья­нова. Как будто под копирку написано! Одна и та же схема. Одна и та же задача — подчинить наши интересы американским.

Воспользовался ситуацией и Тель-Авив. Депутат кнессета Ю. Штерн направил руководителям Госдумы и Совета Федерации письмо с предложением, чтобы “парламенты наших стран выступили инициаторами сотрудничества в борьбе с терроризмом” (“Время новостей”. 6.09.2004).

О реакции парламентариев пока не слышно. А вот министр иностранных дел России С. Лавров с завидной оперативностью (уже 6 сентября) подписал со своим израильским коллегой С. Шаломом “Меморандум об углублении сотрудничества между министерствами иностранных дел РФ и Израиля”. Создана совместная рабочая группа по противодействию терроризму (“Независимая газета”, 7.09.2004).

Информация к размышлению: в последние месяцы, когда операции израильских войск на палестинских землях приобрели особый размах и жестокость — ракетные обстрелы с воздуха жилых домов, автомобилей и просто уличных толп, — в Европе начали раздаваться голоса протеста. Робкие (Израиль — не Россия, осуждение политики Тель-Авива немедленно влечёт обвинение в антисемитизме), однако всё более многочисленные. Израилю срочно потребовался союзник, разделяющий ответственность за войну с исла-мом и оттягивающий на себя как критику европейцев, так и ненависть мусульман. Меморандум Лаврова и Шалома оказался в этой ситуации как нельзя кстати.

Разные силы и в разных целях пытаются вовлечь Россию в с в о ю с о б с т в е н н у ю и г р у. Пользуясь нашей слабостью.Эта слабость с особой наглядностью проявилась в Обращении к нации президента РФ. Заявив: “Мы имеем дело с прямой интервенцией” и призвав к “мобилизации нации перед общей опасностью”, Путин так и не решился назвать противника. Да, президент говорил о “международном терроризме”, но у него должны же быть базы, центры финансирования, интеллектуальные штабы. Где все это расположено? Кто оказывает чеченским боевикам политическое покровительство? Как можно противостоять интервенции, если не назван адрес, не обозначен враг?! Представьте, как бы закончилась Великая Отечественная, если бы Сталин в обращении к нации 3 июля 1941 года не сказал о н е м е ц к о - ф а ш и с т с к о й агрессии?

Тот же Буш после 11 сентября, объявив о нападении “мирового терроризма”, быстро определился с адресом — и всей мощью Америки нанёс удар по Афганистану. Другой вопрос — почему выбрали именно эту цель. Но как бы то ни было, очевидно: вести б е з а д р е с н у ю борьбу невозможно.

Я не забываю о словах начальника российского Генштаба Ю. Балуевского о том, что Москва готова нанести превентивные удары по базам террористов в любом регионе мира. Угрозу повторил министр обороны С. Иванов. Однако как раз эти “громы и молнии” ярко высветили наше бессилие.

Ведущий военный эксперт генерал-полковник Л. Ивашов взялся оценить ударную мощь российской армии. Приведу обширную цитату: “…Авианосцев в России практически нет. …Авангард российской Дальней авиации составляют всего 15 бомбардировщиков Ту-160 и несколько десятков Ту-95. В основном они ориентированы на нанесение ядерных ударов. Кроме того, их количества явно недостаточно для массированных ударов по базам террористов за пределами России... С террористами можно ещё бороться силами ВДВ... Однако, как показали учения на Дальнем Востоке, военно-транспортные мощности невелики, даже при мобилизации гражданской авиации” (“Независимая газета”, 9.09.2004).

Короче говоря, у России нет военных средств, чтобы достойно ответить на вызов. Отсутствует и нечто не менее важное — п о л и т и ч е с к а я в о л я. По примеру американцев заявив о превентивных ударах, наши стратеги тут же испугались собственной смелости и прикусили язычок. Достаточно было генсеку ООН Кофи Аннану погрозить пальцем начальнику российского Генштаба: “В борьбе с терроризмом нельзя нарушать закон и основные права граждан” (“Известия”, 10.09.2004), как Балуевский пустился в уточнения — мы, де, сначала поставим в известность руководство страны, на территории которой находятся террористы, попытаемся заручиться его поддержкой и лишь в случае отказа примем решение самостоятельно.

А террористы, надо полагать, всё это время будут сидеть на месте, аккуратно сложив руки, и ждать завершения дебатов...

В Обращении к нации 4 сентября президент напомнил: “Слабых — бьют”. И уточнил: “Мы... проявили слабость”.

Справедливо. Но с одной существенной поправкой. Слабость проявили не “мы” — простые граждане, способные кардинально повлиять на ситуацию в стране разве что в ходе голосования (кстати, как раз эта возможность в последние месяцы была существенно ограничена). Слабость проявили Вы — как президент, Верховный главно-командующий. Гарант стабильности страны и безопасности её граждан.

И не только в ситуации вокруг Чечни. Велико искушение списать на неё общероссийский развал. Мятежная республика, несомненно, является фактором нестабильности. Но о д н и м из факторов!

Разве гибель двух атомных субмарин, пожары в Манеже и на Останкин­ской телебашне, обрушения “Трансвааль-парка” и “Гранд-парка” связаны с Чечнёй? Разве убыль населения на 900 тысяч человек в год — это результат терактов?

Да и сам террор, если посмотреть незашоренно, оказывается не и з о- л и р о в а н н ы м явлением, а одним из проявлений слабости государства.

Власти привыкли всё валить на Чечню. А ведь проблема не только в ней. Главная беда — н е к о м п е т е н т н о с т ь первых лиц России.