Газета Завтра Газета - Газета Завтра 910 (17 2011)

Из этого потока вынырнул и герой "Generation П" Вавилен Татарский (Владимир Епифанцев). Поэт, бывший студент Литературного института, он, как и многие после развала страны, оказался не при делах. Но — в отличие от большинства соотечественников — был вынесен водоворотом событий на другой, более "качественный" виток. Пройдя путь от торговца сигаретами в ларьке до сотрудника рекламного агентства, ищущего верный путь продвижения западных брендов в контексте русской ментальности, соприкоснулся с тайнами, в основе которых лежит древний шумерский культ. Участь Вавилена Татарского оказалась незавидной.

Роман Виктора Пелевина "Generation П" вышел в 1999 году и стал откровением для тех молодых, чьё свободное время пропадало в диапазоне от чтения журнала "Ом" до походов в магазин "Путь к себе". Не являясь — будем откровенны — большой литературой, тем не менее, эпос сей был написан во времена, когда в происходящих в нём событиях ещё можно было разглядеть современность. Мысль о том, что реальность, в которой мы существуем, создана предприимчивыми телевизионщиками, не то чтобы поражала своей новизной, но объясняла жизнь чуть более сложно, чем могло показаться на первый взгляд. С тех пор минуло более десяти лет. И стало пугающе понятно, что действительность страшнее любых произведений искусства вместе взятых. Нужен ли теперь этот экскурс в историю, вопрос риторический. Слишком много воды утекло. Для большинства потребителей современных кинокартинок давно канули в Лету имена Салмана Радуева, Бориса Березовского и Бориса Ельцина — эпизоды с участием этих значимых в прошлом политических фигур сегодня попросту рискуют остаться непонятыми. Анахронизмом выглядит и дух Че Гевары, вещающий герою многостраничный текст под названием "Идентиализм как высшая стадия дуализма" — не правда ли, в названии есть нечто до боли знакомое? Но то, что было ироничным приколом в 90-е, становится совершенно нелепым сейчас, когда даже самые упёртые леваки забросили майки с портретами Че на антресоли. В 2011-м использовать подобные символы — не что иное, как моветон. Пустой звук. Слепая банальность.

Но надо отдать создателям должное. Независимое кино — нечастая птица на отечественном кинорынке. А снятое так, чтобы за него ещё и не было стыдно, — вообще артефакт. Фильм хотели запустить в производство еще в 2004 году. На роль Татарского планировался Константин Хабенский, но актёр предпочёл бессмысленный амбициозный проект "Адмирал". Другую — не менее важную — роль персонажа по имени Азадовский должен был сыграть Фёдор Бондарчук. Но под давлением продюсеров отправился на съёмочную площадку "Обитаемого острова", а его нишу в картине занял очевидный Михаил Ефремов. И вместе с ним еще целый сонм знакомых лиц и ярких отечественных имён.

В силу того, что режиссёр Виктор Гинзбург с 14 лет по известным причинам обитает в Америке, ходили слухи, что проект почтут своим участием Гэри Олдман и Мила Йовович. В результате из Голливуда в фильм попали лишь композиторы Кавэ Коэн и Майкл Нилсен, написавшие часть неплохого и бодренького саундтрека. За озвучку наркотических трипов ответственность была возложена на Александра Хаке из "Einsturzende Neubauten". Сценарий предлагалось написать самому Пелевину, но тот, подумав, благоразумно отказался. Так или иначе, "Generation П" увидел свет только сейчас. Возможно, поэтому история, рассказанная в ленте, в отличие от книги, заканчивается не в конце 90-х, а в нашем невыносимом "сегодня".

Почтительное, практически благоговейное обращение с текстом привело к тому, что перед нами редкий случай почти идеальной адаптации литературного оригинала. О художественных достоинствах романа можно спорить до бесконечности. Мы же всё-таки говорим о фильме. Пусть операторская работа Алексея Родионова звёзд с неба не хватает — в эпоху тотального уничтожения отечественного кинематографа дела могли обстоять намного хуже. Единственно верный ход, который можно было использовать в перенесении на экран почти бессюжетной, многословно-философской прозы, был найден практически безукоризненно. И именно он стал камнем преткновения для поклонников Пелевина, более всего ценящих постмодернистские завихрения мысли писателя — тот безумный набор букв, который практически невозможно переварить в наши дни, при повторном прочтении. А вот о чём можно пожалеть, так это о том, что "за кормой" остались небезынтересные мысли о сущности рекламы — в фильме ей вообще не даётся никакой оценки.

И хотя Виктор Гинзбург признаётся в том, что мечтал следовать Пелевину чуть ли не дословно — что и происходит в первой половине фильма, но расставляет акценты, прежде всего опираясь на свой жизненный опыт. Как и пелевинский герой, в прошлом работник рекламы, он хорошо знаком изнутри с тем, как работает принцип "иллюзорного покрывала пиара". Догадываемся об этом и мы.

Но фильм, как и роман, не даёт ответа на главный вопрос — что скрывается за всей этой российской "матрицей", кто автор технологий, по которым, как по накатанной дорожке, моделируется мир. Не разберётся в этом и публика. Как было верно подмечено во время обсуждения фильма на предпремьерном показе для избранных: "90% потенциальных зрителей этого фильма не знают слова "эзотерика", а те 10%, которые знают, — не понимают его значения". Пустота поглощает гильгамешевскую борьбу порядка и хаоса, за золотыми масками культа богини Иштар колышутся лишь тени. Ясно одно — жизнь становится истинно реальной только под допингом. И это как раз свидетельствует не об изобилии эпохи, а о её ограниченности. Вопрос только в том, стоит ли проверять всю эту псевдореальность на прочность.

"Завтра". К выходу готовится ваша новая книга прозы, в интернете последнее время достаточно часто появляются ваши эссе о музыкантах, актёрах, регулярно проходят ваши концерты. А кто вы в самоидентификации, особенно в свете сегодняшней ориентации на узких специалистов?

Гарик Осипов.Человек, которому некуда и незачем торопиться. Чтобы наверстывать упущенное, его надо сначала упустить. Чутье, точность выбора и хирургическое равнодушие при отсечении ненужных вещей — эти свойства обеспечили нас на всю жизнь. Нам по-прежнему нравится термин "неангажированный энтузиаст", поскольку он ни к чему не обязывает.

"Завтра". Обширность вашего репертуара — притча во языцех. Хватает известных номеров, однако они давно уже "присвоены" и совсем не воспринимаются как вариации Ободзинского или Хампердинка. Каков принцип выбора? Что вы точно не будете петь? Существует ли разница между исполнением "Meet Jaqueline" в двадцать лет и в пятьдесят? Вы всегда говорили, что человек обязан меняться, а меняются ли вместе с ним произведения, к которым он обращается?