Валентина Полухина - Иосиф Бродский глазами современников (1995-2006)

Он любил споры?

О да, он ими наслаждался. Он больше походил на Уистана. По-моему, они с Уистаном были очень похожи в этом. У него были собственные мысли насчет поэзии, писательства, всякой всячины, и они накапливались, накапливались. А затем он разгружал их в беседе. Стивен как-то сказал об Уистане, что когда тот приезжает на неделю, то привозит с собой целую диссертацию о том, что пришло ему в голову. Стивен говорил, как большинство гостей приносят тебе бутылку виски или букет цветов, так Уистан приносит то, что пришло ему в голову. И Иосиф был такой же. И они разговаривали о том, как преподавать поэзию. Это было позже, после ухода Уистана. Они оба заставляли своих студентов учить стихи наизусть.

Оден помнил свои стихи наизусть?

Да. Это делало его чтение чудесным. Я как-то совершила ошибку в том, что слишком растрогалась от его чтения на "Международном фестивале поэзии", когда он читал в той мудрой и сочувственной манере, которую напускал на себя, когда читал стихотворение с духовным содержанием. Я сказала: "Уистан, это было просто дивно". Он понял, что я слишком растрогана, и ответил: "Милая моя, я просто старый хрыч".

Когда Оден впервые появился в вашем доме?

Первый раз Уистан пришел в этот дом после войны и встал на пороге, я открыла дверь с ребенком, Мэтью, на руках. У и стан обернулся и сказал: "Где мой противогаз?" — с таким американским акцентом! Я подумала: "Ты же англичанин, ты не мог так быстро превратиться в американца".

Правда ли, что коллеги Одена в Оксфорде обращались с ним так плохо, как утверждал Иосиф?

Коллег Уистана по колледжу (Крайстчерч), где он каждый вечер ужинал за преподавательским столом, раздражало его многословие. А друзья одновременно и сочувствовали, и не могли вмешаться в ситуацию.

Видите ли вы какое-либо сходство между поэзией и прозой Бродского и творчеством Одена?

Подобно Уистану, он зачастую имел обыкновение выражать жесткие нравственные императивы в довольно игривой форме. Они разделяли страсть к истине и нежелание участвовать в житейских пересудах.

28 сентября 1984 года в Милане Стивен Спендер и Бродский вручили Энтони Хекту премию имени Еуженио Монтале. Вы тоже были там. Что вы помните?

Я помню, как они оба переживали за восьмидесятилетнего итальянского поэта Карло Беттоки, когда тот с трудом поднимался на помост. Иосиф и Стивен встали и начали ему аплодировать. Помню, наш сын Мэтью приехал из Тосканы в Милан повидать нас. В Венеции мы тоже были вместе. У меня где-то есть наша общая фотография, включая Иосифа, в Венеции. Я всегда переживала, что Стивен и Мэтью так редко видятся. А Маро заметила: "Мэтью думает, что вы всегда ездите на праздники с Дэвидом Хокни, а с ним — никогда". Поэтому было придумано устраивать раз в два года каникулы на двоих, во время которых Мэтью со Стивеном отправлялись на десять дней в Венецию. И раз или два в Венеции к ним присоединялся Иосиф.

В 1987 году Бродский был в Лондоне, когда объявили о присуждении ему Нобелевской премии по литературе. Вы помните его реакцию на эту новость?

Я не знала. Это Лиззи позвонила и сообщила, что Иосиф получил Нобелевскую премию. На следующий день после вручения премии он обедал с Лиззи. Она сказала, что он без малейшего тщеславия отшучивался от мирских похвал. Ему было приятно, но тут присутствовало гораздо больше, он ощущал серьезную ответственность: использовать награду на благо другим писателям, особенно его бывшим соотечественникам, для русской поэзии. Он произнес перед Лиззи целую речь.

6 октября 1990 года Бродский дискутировал со Стивеном Спендером в Институте современного искусства. Они обсуждали объединение Германии, Европейский союз и будущее России. Также они говорили о связи между Оденом и поэтами того поколения. Что вы помните об этих дебатах?

Боюсь, меня там не было.

Вы присутствовали на лекции Бродского в Британской Академии 12 октября 1990 года? Многие мне жаловались, что Бродский говорил слишком быстро, и очень трудно было уловить, о чем идет речь. Вы понимали его?

Я понимала его без труда.

Как вам известно, реакция критики на эссе Бродского была пересыпана такими эпитетами, как "блестяще, мудро, проницательно, пробуждает мысль" и т. д. По сравнению с этим его англоязычные стихи были названы "великим американским бедствием" (Кристофер Рид). Чувствуете ли вы большую разницу между стихами и прозой Бродского на английском?

Я не согласна с Кристофером Ридом, но порой в его стихах я находила, что ритм более русский, нежели английский.

Вы дали разрешение на биографию Стивена Спендера и оказали профессору Джону Сазерленду большую помощь в ее написании. Как вы относитесь к тем вдовам знаменитых поэтов, кто запрещает писать биографии своих мужей: Кэрол Хьюз, Валери Элиот, Марии Бродской?

Насчет Марии не знаю, но я должна заступиться за Валери. Она дала Тому обещание на смертном одре, что не допустит этого, и неукоснительно блюдет его волю. Она до сих пор преданно любит его. Но критики не избежать. На самом деле еще до смерти Стивена мы с ним обсуждали вопрос биографии с Джоном Бодли, редактором издательства "Фейбер и Фейбер". И Стивен отверг многих, предоставив выбирать биографа мне. Он уже был болен, это были его последние месяцы. Он отклонил кандидатуру одного по-настоящему выдающегося профессора, потому что, мол, это будет слишком традиционно. Джон Сазерленд [109] John Sutherland. Stephen Spender. The Authorized Biography. London: Viking, 2004. — ужасно милый человек. Они с женой останавливались у меня во Франции, и я совершенно свободно говорила с ним, очень часто повторяя: "Это не для печати". Я не произнесла ни слова жалобы по поводу цитат из личного дневника. Я помогала как научный сотрудник, а не как писатель. Недавно я сказала кому- то, что пишу мемуары, а в прессе это подали как "она собирается нанести ответный удар". У меня нет ни причин, ни желания кого-либо бить, я просто хочу написать об ином ракурсе.

Присутствовали ли вы на Оксфордской церемонии, где Бродский получил почетную степень? Вам известно, почему Джеки Кеннеди-Онасис была там? Уж конечно, они с Иосифом не были друзьями.

Нет, я там не была, но Джеки — наш старый друг. Вот что раздражает меня в биографах: люди говорят, что Стивен бегал за Джеки Онасис. Правда в том, что мы были знакомы с Джеки еще до того, как она попала в Белый дом, потому что она была другом Джо Аслопа, журналиста, который являлся также большим ценителем искусств. И Стивен с Джо проводили много времени вместе. Помню, мы сидели с Джо, и вошла Джеки и сообщила, что только что произнесла предвыборную речь на итальянском. И закончила уморительной пародией на самое себя, заговаривающую избирателям зубы по-итальянски. Так что мы знали ее задолго до 1960 года. Я также была знакома с ее семьей, отчасти благодаря Гору Видалу, а также потому, что очень хорошо знала ее сестру. Если она приехала в Оксфорд, то потому, что восхищалась Иосифом, а также была очень честолюбива как издатель.