Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6328 ( № 24 2011)

Гозман «безмолвствовал».

Вспоминаются слова генерала М. Докучаева, ставшего Героем Советского Союза за участие во взятии Берлина: «В стремлении к реваншу и расширению жизненного пространства фашистская Германия напала бы на Советский Союз в 1941-м в любом случае – управляй ею царь, генсек, президент или парламент. Кто ненавидит Сталина-победителя, просто за ревизией истории войны скрывают своё неудовольствие нашей Победой».

Всё валят на человека, который не был тогда ещё верховным главнокомандующим, а ответственность за поражения в начале войны несут в первую очередь военные: нарком обороны Тимошенко и командующие округами. Ни в одной из передач, например, не говорилось о преступной халатности командующего Западным Особым военным округом генерала Павлова до 22 июня. Его военный округ в отличие от других был совершенно не подготовлен к войне, и именно на этом направлении немцам удалось развить стремительное наступление на Минск и Смоленск…

Как ни парадоксально, но лучшее лекарство от яда обличительных ревизий Великой Отечественной войны – чтение мемуаров немецких генералов и историков стран-союзниц в той войне. Процитирую мнения о первых месяцах отступления, которые даже у патриотов уже принято признавать «позорным поражением», «паническим драпом».

Начальник отдела печати МИД при Гитлере П. Шмидт, под псевдонимом П. Карелл издавший книгу «Почему немцы не смогли взять Москву?», будто отвечает российским ревизорам «роковых решений» Сталина: «Кого боги хотят покарать, лишают разума», что и стало «результатом РОКОВОГО ПРОСЧЁТА верховного главнокомандующего вермахта».

Английский историк Лиддел Гарт в статье для 8-го тома британской «Истории Второй мировой войны» с пониманием относится к пакту Молотова–Риббентропа, указывает: «…большинство советников Гитлера реалистично расценивало шаг России (по воссоединению западных областей Белоруссии, Украины, Прибалтики. – Авт.) как естественную предосторожность, вызванную опасением по поводу возможных акций Гитлера после побед на Западе».

Генерал Мюллер, командующий 17-й армией, участник совещаний в ставке фюрера: «За всё время подготовки к войне с СССР вопрос о превентивном нападении со стороны России ни разу серьёзно не рассматривался, оборонительные мероприятия не проводились… Расположение частей Красной армии подтверждало наличие у противника лишь оборонительных намерений… Нападение на Советский Союз, не завершивший даже первоочередных оборонительных мероприятий, естественно, принесло вначале крупные успехи вермахту, однако преимущества внезапного нападения и блицкрига были сведены на нет в результате непредвиденного героического сопротивления Красной армии… С военной точки зрения развязанная Гитлером война была проиграна нами уже с момента нападения на Советский Союз».

Начальник главного штаба сухопутных сил вермахта Ф. Гальдер в дневнике за июль 1941 г.: «…не понимаем, то ли мы окружаем противника, то ли он окружает нас». Английский историк Алан Кларк: «…возрождение военной мощи русских и их зимнее наступление 1941 г. останутся одним из выдающихся достижений в военной истории». Очень важное напоминание в преддверии 70-летия Московской битвы!

Из книги немецких историков «Война Германии против Советского Союза», изданной по материалам выставки, прошедшей в Германии в канун 50-летия нападения Германии на СССР: «Война велась немецкой стороной как расистская завоевательная война на уничтожение и заняла в истории место кровавого преступления. В 1945 г. немецкий народ пожал ветер там, где его вожди посеяли бурю… Это показывает, с какой благодарностью должны мы пожать протянутую советскую руку примирения». Но время идёт…

И к месту вспоминаются размышления о метаморфозах истории великого Канта. Люди смиренно воспринимают смерть каждого из живущих, но со справедливым негодованием – гибель в войнах и нашествиях. Однако со временем (не по воле ли слабодушных элит?) в разряд «великих» зачисляются тщеславные завоеватели мира, истребившие бесчисленное множество людей, – Александр Македонский, Чингисхан, Тамерлан, Наполеон… И предаются забвению имена храбрецов, возглавлявших сопротивление агрессорам. Но в России как раз свято чтут имена своих защитников – от былинного, но реально жившего Ильи Муромца и Александра Невского до Кутузова. Только бездумный не видит, что суть сегодняшних идеологических споров – определение места в истории: либо с Наполеоном, либо с Кутузовым.

Однако американский военный историк Майкл Лэннинг в книге «100 величайших полководцев всех времён» уже определился – Гитлера внёс, Сталина – нет. Наполеон – есть. Кутузова – нет. Суворова «закинут» на 50-е место, Жуков – на 70-е.

Серьёзный поворот…

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии:

ТелевЕдение

Нация оценит деятельное молчание

ТЕЛЕИНТЕРВЬЮ

В июле «Постскриптуму» исполняется тринадцать лет. Срок, позволяющий отнести программу к долгожителям. Особенно если учесть: её неизменному ведущему, Алексею Пушкову, приходится один раз в неделю рассуждать о политике, а следовательно, задевать чьи-то интересы.

– Как изменилась программа за тринадцать лет своего существования, как изменились вы?

– Раньше программа была резче, критичнее. Но ведь изменился и политический контекст, изменились и общественные нравы, и само телевидение. Сейчас жёсткие материалы, в особенности касающиеся крупных политических фигур, на экране, можно считать, отсутствуют. Стилистика двадцатилетней давности сейчас практически невоспроизводима – у нас утвердилась наша собственная политкорректность. А политкорректность всегда что-то скрывает. К примеру, если бы в Америке не было расизма, не пришлось бы придумывать термин «афроамериканец», потому что объективно слово «чёрный» не является оскорбительным, так же как «белый» или «жёлтый». Но в США за эти слова вас сочтут расистом – именно потому, что там есть расизм. И общество боится его проявлений. Сами американцы признают: критика, адресованная Бараку Обаме, имеет в том числе и расистские корни. У нас – собственная политкорректность: критиковать какого-нибудь министра на ТВ принято в том случае, если это уже сделали президент или премьер. У нас перестали рассматривать телевидение как средство общения между народом и властью. Политические программы всё больше превращаются в зеркало властных устремлений. Зритель эти устремления считывает, но обратного импульса практически нет. А значит, власть, глядя в телевизор, не может понять настроения общества. Обратите внимание, когда у Медведева спросили, имеет ли он реальную картину происходящего в стране, он сказал: да, но потому, что читает Интернет, а не потому, что смотрит ТВ. В нынешней политической ситуации трудно представить на телевидении такой же градус критичности и открытости, как в Интернете.