Евгений Софронов - В лучах прожекторов

– Хорошо. Теперь, товарищи, об организации переезда в новый район,– обратился к присутствующим Фортов.– Завтра, то есть семнадцатого июля, после объявления положения номер два материальную часть свернуть, дать людям отдохнуть и к десяти утра всем станциям прибыть на РКП. Оперативно принять расчеты и матчасть. Получить телефонный кабель, подготовиться к маршу, как положено, и проинструктировать начальников станций, особенно Леонова и Турчина. Следовать повзводно, самостоятельно. РКП в деревне Могутово. О боевой готовности доложить в двадцать часов.

Командир роты уточнил, все ли поняли боевую задачу и, получив утвердительный ответ, дал указание разъезжаться.

К середине июля под Москвой установилась хорошая погода. Проселочные дороги подсохли и стали легко проходимы для автомашин. «Это хорошо,– подумал Теплов,– передислоцируемся благополучно, вот только относительно мелких речушек нужно будет узнать у местных жителей, где их лучше объехать».

Впереди показалась позиция старшего сержанта Тур-чина, и Теплов приказал заехать к нему. Он передал

Турчину полученные от командира роты распоряжения. Тот был несколько смущен таким оборотом дела, но лотом, выслушав Теплова, понял, что такое решение командира роты является положительной оценкой его работы. Он повеселел и пригласил Теплова отобедать в его полевой столовой-плетенке, которая завтра должна была завершить свою работу.

– Райский, иди и ты,– позвал Турчин водителя.

– Спасибо. Я пообедал на РКП, пока командиры совещались.

Прибыв на свой командный пункт, Теплов вызвал к себе начальника станции и командира отделения связи и поставил им задачу на завтрашний марш в район нового боевого порядка, в СПП-5. Михайлову по карте показал место его новой позиции и маршрут следовавия. С командиром отделения связи ефрейтором Шамалем наметил маршруты для связистов и нанес на свою карту.

– Как, товарищ Шамаль, думаете вести линию к Леонову? Там же большой лес.

– Да, это самая большая и трудная линия во взводе. Товарищ лейтенант, а если ее наводить с обеих сторон, то мы бы выиграли время.

– Что ж, это предложение стоящее. Нужно только выбрать пункт встречи. Завтра дадим указания сержанту Леонову и его связисту. От домика лесника просека идет почти до позиции Леонова.

– А на эту просеку, товарищ лейтенант, идет проселочная дорога от Кленовки. Так что связист и пойдет именно по этой просеке.

– Поручим Леонову уточнить все это.

Михайлов молчал во время этого разговора, а когда он закончился, спросил Теплова, предполагая, что тот после совещания на РКП знает несколько больше, чем сказано в скупых строчках газет:

– Товарищ лейтенант, как дела на фронтах? Ничего нового не слышно?

– Немцы опять начали наступление. Сейчас они усиленно готовятся к налетам на Москву. Бомбят некоторые города Московской области. Будете проводить беседу с личным составом, скажите об этом.

Приближалось время боевого дежурства. Михайлов пошел готовить матчасть. Теплов склонился над картой, изучая подъездные пути к новым позициям взвода и намечая пункты разъезда станций на свои позиции в районе боевого порядка СПП-5.

17 июля подразделения 1-го прожекторного полка из зоны зенитной артиллерии передислоцировались в световые прожекторные поля. 19 июля из района Можайск, Дорохове на новые позиции переехали и подразделения сводного батальона старшего лейтенанта Цыганенко, и к исходу дня четвертое, пятое и шестое световые поля уже полностью подготовились к боевой работе. По соседству, на западном и северо-западном направлениях, расположились подразделения 14-го прожекторного полка.

Около подмосковных деревень, а то и вдали от населенных пунктов, на лесных полянах, расчеты развернули прожекторные станции. Как и в зоне зенитной артиллерии, внешнюю линию прожекторных станций составляли станции-искатели, имевшие звукоулавливатели, а несколько в глубине разместились станции-сопроводители. Между станциями, удаленными друг от друга, как правило, на 5-6 километров, через поля, луга и леса были проложены телефонные линии связи. По ним начальники станций к концу каждого дня докладывали своим командирам взводов о готовности отражать налет противника. По таким же линиям доклады поступали на командные пункты прожекторных рот и батальонов.

Трудный марш позади. Под вечер 19 июля младший сержант Спасский доложил командиру взвода:

– Система готова к бою.

Что скрывалось за этими скупыми словами? Напряженный и слаженный труд многих людей. Ведь надо было за считанные часы подготовить технику к маршу, получить запасные части и продукты, проинструктировать личный состав, куда и в каком порядке следовать на боевую позицию, а там, уже на месте, произвести ориентировку и юстировку станции и, наконец, опробовать систему.

И вот номера расчета заняли свои места, готовые устроить врагу достойную встречу. Но налета и в эту ночь не было. После короткого предутреннего отдыха бойцы дружно стали оборудовать позицию.

Не забыли и о тренировке. Слухачи в шлемофонах с помощью штурвалов поворачивали рупоры звукоулавливателей – учились ловить цель на наших пролетающих самолетах. Корректировщики снимали их курс, наводчики по выданным слухачами азимуту и углу места направляли прожектор через синхронную передачу на запеленгованную цель. Все были заняты, всем хватало работы. Еще на старой позиции номера расчета много времени тренировались не только на своих рабочих листах, но и отрабатывали взаимозаменяемость. Вдруг ранят кого-нибудь в самый разгар боя? Тогда его заменит товарищ. Так что на взаимозаменяемость начальник системы Спасский обращал особое внимание.

Как и многие его сверстники, он был призван в армию с первого курса института. Успел окончить с отличием полковую школу, а главное – полюбил прожекторную технику. Шел ему двадцать четвертый год. И хоть подчиненные его были тоже молоды, почти все комсомольцы, вначале у него не было уверенности, что станет для них хорошим командиром. Одно дело – средняя школа, где, будучи секретарем комитета комсомола и председателем старостата, вел общественную работу, совсем другое – армия, да еще во время войны. Там – ребята, тут – взрослые люди со сложившимися взглядами на жизнь, с разным уровнем образования. К тому же некоторым нелегко дается воинская дисциплина… Вот и найди подход к каждому бойцу.

Спасскому удавалось найти этот подход. Он занимался со своими людьми не только специальной подготовкой. Большое значение придавал также и политическим занятиям, которые проводил сам.

Помогал ему агитатор взвода ефрейтор Иванов. У него был природный дар воспитателя. Чуть заметит, что кто-то захандрил, как незаметно, ненавязчиво втянет в разговор, расспросит про дом, про близких, припомнит какой-нибудь смешной случай из своей жизни, и смотришь – приободрился человек, повеселел. Уже шутит, улыбается, с охотой берется за любое дело.