Михаил Делягин - Путь России. Новая опричнина, или Почему не нужно «валить из Рашки»

однако технологии, массово применяемые, например, в соседней Белоруссии, позволяют снизить необходимый урожай на 20 % – до восьми центнеров зерновых на человека в год. И тогда минимально допустимым урожаем для нашей страны становятся вполне представимые 101 млн тонн.

Однако лучшие технологии, эпизодически применяемые в той же Белоруссии (отнюдь не являющейся, при всех своих достоинствах, «великой сельскохозяйственной державой» вроде Голландии), позволяют снизить необходимый уровень урожая еще сильнее – до шести центнеров зерна на человека в год! При сплошном применении таких технологий обеспечение продовольственной безопасности России будет требовать сбора лишь 75,6 млн тонн. Представьте себе: можно было потреблять столько же зерна, сколько в прошлом году, – и при этом сократить импорт мяса в 2,7 раза!

Не говоря уже о том, что современные (и даже не очень современные, а просто соблюдаемые) технологии дают комплексный эффект, обеспечивая за счет более полного использования не просто снижение потребности в сельхозсырье, но и рост урожайности! Ведь в той же самой Белоруссии, где нет ни Кубани, ни Ставрополья, средняя урожайность зерновых уверенно превышает российскую, – при том, что сейчас в нашей стране никто не пытается сеять их в заведомо непригодных районах, как иногда бывало в годы Советской власти.

Важнейшая часть работ по технологическому прогрессу агрокомплекса – селекция. В нашей стране это исключительная функция государства: никакой существующий сегодня бизнес не справится с долгосрочными вложениями по поддержанию огромного штата высококвалифицированных специалистов. Селекционная работа должна вестись постоянно потому, что современные сорта весьма быстро «выдыхаются» и требуют для поддержания продуктивности постоянного обогащения генами дикорастущих растений.

Между тем в настоящее время возможностями полноценной селекционной работы – и специалистами, и полномасштабным банком семян этих растений – обладают в мире только две страны: США и Россия. Крупные хранилища семян есть также в Китае, Японии, Индии, Южной Корее, Германии и Канаде, однако в этих странах либо отсутствуют соответствующие научные школы, либо масштабные семеноводческие работы сконцентрированы в руках глобальных корпораций.

В настоящее время на Шпицбергене создается крупнейший банк семян, по своему объему примерно соответствующий всем существующим в современном мире аналогичным банкам вместе взятым. Формально проект носит международный характер – однако ключевыми инвесторами являются фонд Билла и Мелиссы Гейтс, фонд Рокфеллера (по сути дела, организатор «зеленой революции», создавшей глобальный агробизнес и подавившей фермерство в неразвитых странах), фонд Синджента и корпорация Монсанто (специализирующаяся на производстве генно-модифицированных семян).

В результате контролирующие этот банк семян коммерчески ориентированные структуры в перспективе смогут поставить на колени любую сельскохозяйственную страну, грозя ей отсечением от доступа к необходимому объему диких семян и неизбежным при этом падением урожайности.

К сожалению, развитие данной сферы в России заброшено: даже уникальная коллекция семян Н. И. Вавилова, созданная именно для этих целей и сохраненная в блокаду людьми, умиравшими (и частично умершими) от голода, методично уничтожается в современном сытом Санкт-Петербурге ради коммерчески привлекательной недвижимости [23].

Однако урожай мало вырастить – его надо доставить потребителю. Ставшими расхожими фразы о том, что «в Москве дешевый магазин – это тот, в котором картошка не французская, а египетская» и что «российские яблоки в Москве – это наверняка контрабанда» отражают катастрофическую ситуацию в этой сфере.

Сельское хозяйство уничтожается перекупщиками, значительная часть которых является частью организованных преступных группировок, часто построенных по национальному принципу.

Производители овощей часто получают лишь 10 % цены, по которой продукция продается на рынках городов, расположенных от них в шаговой доступности, и не имеют никакой возможности прорваться на эти рынки.

Обеспечить продовольственную безопасность России – значит прежде всего дать российским производителям свободный доступ на рынки крупных городов, при необходимости – с помощью силовых структур и проведения спецопераций.

Необходимо демонополизировать (вплоть до частичной национализации) сеть элеваторов: отданные в частные руки, они становятся материальной базой для подавления перекупщиками производителей.

Поскольку сетевые магазины сами по себе являются инструментом подавления конкуренции, следует запретить (по примеру Италии) создание сетевых магазинов везде, где могут функционировать обычные.

Необходимо превратить Федеральную антимонопольную службу по значению и полномочиям в аналог ФСБ в экономической сфере.

Для ограничения произвола монополий в ценовой сфере следует обеспечить полную прозрачность ценовой структуры всех компаний, подозреваемых в злоупотреблении монопольным положением. Кроме того, надо предоставить Федеральной антимонопольной службе право при резком колебании цены сначала возвращать ее на прежнее место и лишь потом расследовать обоснованность ее изменения, причем отказ продавать продукцию по этой цене будет рассматриваться как уголовное преступление (по примеру Германии).

Обеспечение продовольственной безопасности России приведет к резкому, минимум в 1,75 раза, падению импорта – и создаст колоссальные проблемы для зарубежных сельхозпроизводителей. Даже если они не ориентировались непосредственно на российский рынок, на мировых рынках станет «теснее» – и это вызовет яростное негодование всех сколь-нибудь значимых в мире экспортеров сельхозпродукции: что бы ни рассказывали бизнесмены профессионально доверчивым журналистам, никому из них не нравится конкуренция.

Помимо политического давления, наша страна попадет в этих условиях под давление экономическое. Ведь крупные мировые производители готовы идти на временную масштабную продажу своей продукции по заниженным, даже демпинговым ценам ради завоевания нового рынка – или, в нашем случае, сохранения старого.

После того как национальные конкурирующие производители уничтожаются демпинговыми ценами, а за рынком устанавливается надежный контроль, наступает следующая фаза, в которой глобальные производители продовольствия и фирмы, обеспечивающие его ввоз на территорию соответствующей страны, могут без боязни конкуренции задирать цены, с лихвой компенсируя свои первоначальные убытки, являющиеся всего лишь инвестициями в захват рыночного пространства.