Сергей Тепляков - Дело «архаровцев»

Было ли это началом наступления? Получил ли Бердников какие-то обещания «сверху» или начал качать права на свой страх и риск? Вполне возможен второй вариант: Бердникова, надо думать, измучила неопределенность и он решил высунуться из окопа – а там будь что будет!

Само по себе ни то, ни другое событие не могли сильно изменить ситуацию, но измученный неудачами Банных совсем потерял терпение и 2 марта вышел на публику – впервые после катастрофы. Запись об этой встрече имеется у меня в изложении Алексея Грибкова, председателя «Геблеровского экологического общества». Привожу ее как есть:

«2 марта в Барнауле прошла встреча Анатолия Банных с представителями Общественной палаты Алтайского края и общественных организаций. Анатолия Банных пригласил Константин Емешин, который и вел встречу. В этой встрече, в том числе, участвовали:

Бутина Мария Валерьевна

Гришковец Алексей Петрович

Дворников Виктор Миронович

Дербан Галина Васильевна

Дитц Александр Христианович

Емешин Константин Николаевич

Степурко Андрей Викторович

Трощий Евгения Алексеевна

Шишин Михаил Юрьевич

Кине Акай Кимович (Республика Алтай)

Грибков Алексей Владимирович.

Анатолий Банных подробно рассказал, как развивались события, имевшие место 9 января на хребте Сайлюгем в Республике Алтай. По его словам, к охоте готовились за полгода. Организатором охоты был В.Я. Каймин, у которого, по мнению Банных, имелись все разрешительные документы (как показала переписка Сибэкоцентра с Росприроднадзором, никаких разрешительных документов на отстрел архаров у Каймина не могло быть, поскольку они не выдавались в 2008 г.). О том, что охота будет производиться на архаров, Банных не знал. Также Банных не имел при себе оружия, по его словам, он полгода, как продал все ружья. Прибыв на гору Черная, с вертолета увидели стадо архаров. Вертолет совершил посадку и высадил охотников, после чего облетел стадо архаров и нагонял их на стрелков. Два барана были убиты, третий был ранен и стал уходить вверх по склону горы. Вертолет забрал стрелков и стал преследовать подранка. На скорости примерно 70 км/час, поднимаясь вдоль склона, вертолет «просел», начал вращаться и зацепил хвостовым винтом поверхность горы. Перед тем как началось падение, Банных решил, что отключился один двигатель. По мнению Банных, двигатель, возможно, успел отключить во время падения Пидопригора, находившийся на месте второго пилота. После крушения Банных некоторое время находился без сознания, после чего, вместе с пилотом М. Колбиным, стал оказывать помощь другим пострадавшим. Оказав первую помощь выжившим, Банных и Колбин попытались включить аварийный радиомаяк, находившийся в исправном состоянии. Но не сумели этого сделать по незнанию. Анатолий Банных подробно описал характер травм, полученных им самим и другими пострадавшими, и условия пребывания на месте катастрофы до их обнаружения. Анатолий Банных заявил, что глубоко потрясен всем случившимся и подал заявление об уходе с поста вице-премьера Республики Алтай. Кроме того, он активно развивал мысль о том, что Администрация Алтайского края раздувает скандал и даже «куда надо заносит деньги». От прямого вопроса, кто именно стрелял в архаров, Анатолий Банных уклонился. Членами Общественной палаты Анатолию Банных были заданы вопросы, в том числе не связанные с катастрофой вертолета.

Так, Виктор Дворников спросил про отношение Анатолия Банных к проблеме строительства газопровода через плато Укок в Китай. Анатолий Банных сказал, что считает строительство газопровода экономически целесообразным и оправданным, а издержки и возможные негативные последствия незначительными и несопоставимыми с экономической выгодой для Республики.

На вопрос о возвращении в республику «Укокской принцессы» Банных ответил, что Газпром делает для этого все необходимое. Не раз было подчеркнуто, что правительство республики и Газпром очень много сделали для экономики и социальной сферы в регионе.

Присутствовавшие члены Общественной палаты: Дербан, Степурко, Трощий высказали осуждение ведущейся в СМИ в отношении Анатолия Банных кампании. Звучали также предложения развернуть общественную кампанию в поддержку Банных».

Прежде всего умиляет вот это «осуждение ведущейся в СМИ кампании». Еще пуще – предложение встать на защиту Анатолия Банных. Отмечу, кстати, что никто ведь и не встал.

– Мне говорили, что Банных нуждается в реабилитации, что он сейчас в жутком стрессе, – рассказывал мне тогда же о своих впечатлениях от этой встречи член алтайской Общественной палаты бизнесмен Виктор Дворников. – Однако я увидел вполне оправившегося от потрясений человека: цепкого, адекватного, молниеносно реагирующего на оппонентов. Он вспоминал, как помогал раненым выживать. И так жалостливо, что я сказал: «Судя по вашему рассказу, вам надо дать Звезду Героя». А в его версии того, как проходила охота и как разбился вертолет, я почти ни во что не поверил.

Вполне вероятно, Анатолий Банных просто таким образом попытался вбросить информацию в народ. Он говорил то же, что и на пресс-конференции 12 февраля, которая так и не пошла в свет. Причина проста: видео – все же документ, а формат закрытой встречи, на которой ни видео, ни аудиозаписей не велось, давал возможность при необходимости отречься от всего сказанного.

А необходимость отречься могла появиться. Вот, например, сравните тезис «По его словам, к охоте готовились за полгода. Организатором охоты был В.Я. Каймин» со словами Банных о том, что в новогодние каникулы ему позвонил Косопкин, предложил поохотиться и Банных сорвался из Индии в Горный Алтай. Кого при этом считать организатором? Все же не Каймин звонил Косопкину, и не Косопкин – Каймину. Наверняка после звонка Косопкина Банных сам позвонил Каймину и сказал что-то вроде: «Яшбаич, мы едем, готовься!» Да ведь надо еще помнить и о том, кто оплатил вертолет.

Все та же байка про маячок, и про Колбина, который, имея больше 1400 часов налета, не знал, как включается устройство, от которого зависела его жизнь, и жизнь еще троих человек. Это – вопросы только к тому, что Банных сказал. Но еще остается много вопросов к тому, о чем он говорить не стал.

Возможность задать их появилась у меня буквально на следующий день после встречи Банных с общественниками. Вечером мне позвонил Андрей Степурко и с какими-то странными интонациями спросил, а не попить ли нам чаю и не обсудить ли разные вопросы.

Я в общем-то отлично понимал, какие вопросы он собирается обсуждать. «Хорошо, я приеду», – сказал я.

Примерно через час мы встретились в клубе «Чаплин». Степурко начал издалека. Минут 20 мы разговаривали о молодежи, о ситуации в стране и еще фиг знает о чем. Потом он как-то подвел к ситуации вокруг вертолета. «Ты много про это пишешь? Зачем?»