Газета День Литературы - Газета День Литературы # 180 (2011 8)

Ты – преступно меня познавший,

Ты – преступно меня позабыл.

Твоих губ леденящих краше

Чрево тленное здешних могил.

Кто судья? Одиночества брага

Да равнинные ветры в ушах.

Ястребок в первобытной отваге

Совершает дозор не спеша.

***

Колка дров тоску залечит –

Прорвы дров, чтоб дом согреть, –

Городскую горечь ночью

Силы даст преодолеть.

Ночи в осень длинны-длинны,

Звёзд в прозрачной тьме не счесть.

Научи нас, паутина,

Приносить благую весть...

***

Когда на пляжах жарких, похотливых,

Я слышу говор матерный блядей,

Блядей скорей несчастных, чем счастливых,

Но очень не похожих на людей, –

Мне всё является одна картина,

Незримая, как видно, для толпы, –

По тракту лунному шагает инок,

Он нем и голоден, глаза его слепы.

И гулко лопается по ночам суглинок,

Не сыщет враг его святой тропы.

***

Бездорожьем, слепыми избами

Электрички меня унесут.

“Много званых, да мало избранных” –

Понаслушаешься тут...

Я узнаю в остывших вагонах,

В постсоветском своём ЖэДэ:

“Платны ныне имперские троны,

Будто импортные биде”, –

Продавец гуталина вещает,

Уличив президентский обман,

И кончину времён обещает,

Как евангельский Иоанн.

АПОКАЛИПСИС

Под безмолвное пенье

В звездопад февраля

Во блаженном успенье

Спит родная земля.

По скудельнице житной

Не промчится возок

И рассвет первобытный

Не озвучит рожок...

В изумрудных булавках

Белый бархат снегов,

Беспородная шавка

Метит снежный покров.

И ни жалоб, ни стонов

На вселенской заре.

Мироточит икона

В продувном алтаре.

СЕВАСТОПОЛЬ

Москва!

Ты больше не город-герой.

Этот финансовый геморрой

Не совместим с отметками о контузии.

Присоединяйся к Армении или Грузии.

Я не буду прочь твоего свиданья с системой "Тополь".

(Как твой сын, я имею на это право).

Севастополь!

Здравствуй, последний город, последней славы!

Севастополь!

Над тобой русского неба пашня,

И мёртвые снова идут в рукопашный,

Спускаясь по твоим вечным лестницам,

Срывая ложное небо с хохляцким месяцем.

Севастополь!

Кастрация делает Стамбулом Константинополь.

Но ты ещё творишь оборону.

Мы подвезём патроны

По черноморскому Иордану,

Чтобы фашиствующему Майдану

Мало не показалось.

Севастополь!

Мы с тобой – "совки", как оказалось,

Мы на вечном огне

Еще не готовим для "Макдональдса" фри.

Ты слышишь за морем "ванн, ту, фри"?

Это актеры из НАТО

Репетируют свою смерть на твоём штыке!

Севастополь!

Ты – матрос с гранатой

Русского бунта в железной руке!

В зубах твоих серых, панельных, спальных

Чёрная лента с портретов близких и дальних

Покойных героев, таких же как ты – униженных городов,

Для которых ты, Севастополь – огонь среди льдов.

Севастополь!

Морской некрополь.

В каменных схимах

Ушаков и Нахимов.

Дельфины –

Смертники, несущие фрицам мины.

Стены, облицованные

Подвигом Кузнецова.

И твои вечные лестницы,

Вечные метрики,

Вечны пилигримы.

Севастополь!

Я увидел здесь женщину-почтальона

С письмом от бойцов из погибшего батальона

На Сапун-горе.

А ещё я увидел здесь женщин в скале-норе,

С пионерским костром

И набором ножей.

Русских бомжей,

Устраивающих себе "Бистро",

Июнь в январе.

Севастополь!

Проданный внуками победивших,

Готовых продать любое,

Душу разбередивший

Старомодным детством,

В котором голубое

Было с мужеством по соседству.

Севастополь!

Я иду по Большой Морской,

Заедая херес гамлетовской тоской,

А навстречу мне девочки с атомными турбинами,

Еще не успевшие стать секс-рабынями

В Будапеште, на Мальте,

Даже рядом, в Ялте

Уже другая публика,

А ты, Севастополь, ещё республика

Со своим на крови законом,

Где портреты Павших равно близки иконам.

Севастополь…

Ветеран-подводник,

Божий Угодник

С глазами юноши идёт, хромая.

Севастополь…

Здесь всякая ночь – 22 июня,

А каждый день – 9 мая.

Севастополь…

Экскурсовод-ровестник,

Знающий наизусть имена героев и военные песни,

Глядящий вперёд даже меня бодрее,

Свесивший из окна флаг святого Андрея.

Севастополь…

Георгиевский монастырь.

Здесь Пушкин завидел через Чёрное море Разводные мосты.

Здесь настолько крепко

Русские гнезда свиты,

Что не видно в кепке

Ни одного джигита.

Севастополь,

Твой свежий ветер

Совсем не политкорректен,

Ты сам выживаешь, как беспризорные русские дети –

Мальчик Сева и девочек сто Поль…

Севастополь…

Морской Апостол,

Не признающий третьего тоста,

Не делящий мир на живых и мёртвых,

Сторонник свадебных лент пулемётных.

Севастополь…

Парашютные стропы ангелов,

В бескозырках святые с мечами наголо.

Есть Крым, Украина, Россия, Европа,

А есть – Севастополь.

Берег неба в краповой яшме.

Прошлый век, на свинцовом ветру распятый.

Севастополь!

Скоро снова будет 41-й и 45-й.

Я учусь у неба готовиться к рукопашной.

ПОБЕДА

Полпути молотившего беды,

Обогнувшего сеть западни,

Не пьяни меня, близость победы,

Не дари мне беспечные дни.

И с тромбонами медными в ссоре

Повседневно одет и обут,

Пусть я буду в притихшем дозоре

За минуту до главных минут.

Под звездой, что горит одиноко,

Как под самым большим фонарем,

Пусть увижу победу в бинокль,

Наступившую в сердце моём.

ЗАВЕЩАНИЕ

Мы будущее видели, как сны.

Мы прошлого исполнили заветы.

И съели волчью ягоду войны,

Зарывшись в склоны треснувшей планеты.

Без нас бинтует землю первый снег.

Но мы даём своим потомкам знаки:

Пусть будет равен их счастливый век

Минуте нашей яростной атаки.

***

Я стараюсь найти

то хорошо забытое старое,

которое хорошо

и которое можно найти

действительно новым.

Я надеюсь,

что, находя это,

я действительно нахожу

ещё и нечто новое,

которое тоже хорошо,

но отличается

от хорошо забытого старого

тем, что его пока не находят

и забывают,

надеюсь, до той поры,

пока оно не станет

действительно старым,

настолько,

чтобы и его наконец

можно было

найти.

ОЗАРЕНИЕ

ждёшь необычайной мысли

она преобразит весь мир

напряжённо в себе перебираешь

обычные мысли

которые мир не преображают

посмотри как от тебя отмахиваются:

от тебя уже идёт дым

ты перегрелся