Литературка Газета - Литературная Газета 6258 ( № 54 2010)

Так рассуждать мог покоробленный социополитфатумом современности, а того более онтологически неисправимым бытием вселенским собрат из интеллигентов в первом поколении, на подгнившем избяном крылечке родительском сидючи и с тою же тоской на недвижные, на вечные звёзды глядя, извечностью равнодушной их, неизменностью пришпиленный как мотылёк к данному, даденному тебе не спросясь, времени и месту, к судьбе, у всех равно незавидной, золотыми гвоздочками их прибитый… что там, Кассиопея? Усни ты, как угодно далеко забреди душой отсюда, в болезненный ли бред провались или вовсе сойди с ума, но и на коротком возврате в разум бедный помутнённый свой опять ты обнаружишь, что по-прежнему безжалостно прибит их пятью гвоздями тут, распят на множественноконечном кресте реальности неотменимой, неумолимой действительности дрянной, и не скрыться от неё никуда, не избавиться, разве что опять в безумие, помрачение полное, невозвратное, в отрадное и, право же, счастливое неведенье о сути мира сего…

Но, видно, очень уж и очень многим ещё простецам давалось это благое неведенье, если рожают до сих пор на радость и горе себе детей, умирать умирают, а рожь сеют, в надоедливых подробностях расписывают богу свои планы и просят кредитнуть под них, а неисчислимое множество отдельных женщин так самозабвенно борются с морщинками и ухмыляющимся временем, словно в запасе у них по меньшей мере ещё два-три замужества с фатой непорочности и сладостным – до приторности – Мендельсоном… Впрочем, это-то ныне дело нехитрое. И только этим, казалось, благонамереньем подавляющего, как и подавляемого, большинства ещё держался мир, ещё не сбрендил в галлюцинаторно-параноидных, по медицинской терминологии, виденьях осатаневших от вседозволенности пророков постмодерна и массмедиа, главное же – хозяев их, властелинов виртуальной «зелени» и пресловутых рычагов-педалей глобального диктата, в тяжёлой форме душеповрежденья возомнивших, что над ними уже одни только стропила мирозданья и более ничего и никого… Сон разума рождает чудовищ, да; но и само-то его бодрствование на хвалёных передовых рубежах науки и чёрствого рацио много ли доброго сулит? Известно, рука об руку идут, растут они, созидательные и разрушительные возможности проблематично разумного человека, и кто скажет, какая из них вперёд вырвется, верх возьмёт?

И как там ни хай ругливо-молчаливое большинство, но это лишь оно инертностью тупой массы своей, благословенным невежеством пополам с неведеньем и нерассуждающей верой удерживает ещё себя и давно продвинутых за края пропасти поводырей своих от непоправимой экзистенциальной убыли, от паденья в бездны провальные человеческой психики, изначально ущербной логики, в инферно, где властвуют хаос и тёмный страх безысходности, неминуемого конца. На плаву, на дневной поверхности безмыслия удерживает, где обитает так называемый здравый смысл, ни на какие эмпиреи не посягающий, потому как безвыходен человек сам по себе, безысходен. Вовеки неразрешим здесь человек… ничем не разрешим, да, кроме чуда.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Портфель "ЛГ"

В чашке кофейной

ЛИТРЕЗЕРВ

Алексей ЛОСКУТОВ, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 25 лет

***

Лето в Петербурге.

В запахах сирени

Бредят переулки,

Замирает время.

Хорошо валяться

Под широким дубом,

Под дубами снятся

Насти, Кати, Любы.

На лужайке птицы,

Детские колени,

Бутерброды, пиццы,

Женские мигрени,

Выцветшая кожа,

Шлёпанцы и майки,

Мамин крик: «Серёжа!»,

Папин: «Разливайте!»

Кони щиплют листья,

Памятники стонут,

Над рекой разлился

Жёлто-синий омут.

Будет чем украсить

Будничные речи.

И грохочет праздник,

И пылает вечер…

В ТАВРИЧЕСКОМ САДУ

Листва отражается

в чашке кофейной,

В проёме двери важно ходят коты,

Лежат на дороге,

как пятна портвейна,

Следы.

Немного вперёд, за железной оградой,

Где зелень травы

столь свежа и сладка,

Ревут в голосов суете водопады,

Мельчает река.

Я тоже брожу вдоль перил

и решёток

И самозабвеньем наполнен густым.

Умчатся мгновенья,

останутся фото,

Картинки и сны.

Горстями зажгутся огни по аллеям,

Трава распрямится, сотрутся следы.

Я буду рассматривать

в чашке кофейной

Луну и мосты.

ТАИНСТВЕННОЕ КАФЕ

Кафе «Обитель отщепенца».

Сюда приходят вырожденцы,

Здесь ем обед я свой постылый,

Здесь лошадь всадника убила.

После полудня крысы в стаи

Сбегаются, тапёр играет,

А забинтованные лица

За дальним столиком, как птицы,

Клюют хлеба. Бомжи косые

В окошко лезут. Мать Россия!

Ты в каждом здешнем проходимце.

Старушка вяжет тут на спицах

Себе на горб попону ловко,

Стреляет со стены винтовка,

Сосиски, синие как глина,

Вползают в горло господина,

И он немедленно синеет,

Ему решительно дурнее,

Он убегает прочь наружу,

Сорвавши дверь, впуская стужу,

И вертит нас вперёд ногами

Декабрь с жабьими глазами…

В кафе «Обитель отщепенца»

Уж больше некому согреться...

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Клуб 12 стульев

Ироническая поэзия

Ты записался добровольцем?

В краю, где России элита

шальными деньгами сорит,

могучий адронный коллайдер

в альпийскую землю зарыт.

По просьбе учёных вложила

в него миллиарды ООН,

родил чтоб коллайдер частицу

с названьем сакральным бозон.

Известно: как только частицу

изловят учёные те –

откроется истина людям

в великой своей красоте.

Божественный свет воссияет

над грустной юдолью земной,

и столько вокруг будет счастья –

хоть в мир экспортируй иной.

И станет земля наша раем,

а люди – подобны богам.

Поэтому так ненавистен

коллайдер тот света врагам.

Все тёмные силы планеты

коллайдеру тайно вредят:

из строя выводят приборы,

нелепые слухи плодят,

продажных писак нанимают,

чтоб кривдой смущали умы.

Грядёт эпохальная битва

сторонников Света и Тьмы.

На чьей стороне ты, приятель?

Прими же решенье, пора –

союзник вселенского зла ты

иль светлый поборник добра?

Прочти эти вещие строки

и, дверь заперев на засов,

по почте пошли электронной

на сорок любых адресов.

И будет тогда тебе счастье.

А если письмо не пошлёшь –

за шкуру твою не дадим мы

в день битвы и ломаный грош.

Желание быть Наполеоном

Люблю я торт «Наполеон».

Не только в кулинарном смысле.