Владимир Аврорский - Бразилия для любознательных

В Бразилии сразу замечаешь, что люди здесь как-то мягче, спокойнее и приветливее, чем в Аргентине. На улицах Рио-де-Жанейро или Сан-Паулу в людском потоке много негров и мулатов. Португальская речь звучит ласковее, хотя и менее внятно, чем испанская. Аргентинец всем танцам предпочитает танго, бразилец — самбу. В этом проявляется их характер, темперамент и отношение к жизни. Танго — гимн грусти и тоски по прошлому, самба — безудержное веселье и стремление забыть хотя бы на какое-то время невзгоды жизни. Аргентинец живет, постоянно оглядываясь назад, и пытается прогнозировать свое будущее, бразилец не делает ни того, ни другого, предпочитая просто жить, не заглядывая в завтрашний день. Каковы люди в этих так не похожих друг на друга странах, такова и среда их обитания. Буэнос-Айрес — самый пуританский город на южноамериканском континенте, грустный и такой романтический. Рио-де-Жанейро — его полная противоположность. Наверное, трудно найти еще два таких разных города и совсем непохожих людей, населяющих эти такие близкие географически и такие далекие по своей сути страны.

Рио-де-Жанейро из тех городов, которые не оставляют ни малейшего сомнения в существовании Бога. Кто еще, кроме чудотворца, обладающего неограниченной властью над природой, смог бы столь гармонично нагромоздить скалистые кряжи необычной конфигурации вокруг бухты и вдоль протянувшихся на многие километры океанских пляжей? Вне всякого сомнения, это дело рук Великого Творца. Народная молва гласит, что из семи дней, отпущенных Богу на сотворение мира, один день он потратил на ту местность, где расположился Рио-де-Жанейро.

И, видимо, в знак благодарности Всевышнему жители города (католики, как и большинство бразильцев) воздвигли в 1931 году на вершине горы Корковадо (Горбун) на высоте 704 м над уровнем моря огромную статую Христа. В солнечную погоду она неожиданно возникает вдали на фойе высотных зданий. В других ситуациях статуя появляется в каком-то таинственном ореоле, окутанная тонкой вуалью облаков. Оттуда город предстает во всей своей красоте, поражая совершенством и гармонией творений природы и человека.

Испытывая особую привязанность к Рио-де-Жанейро, бразильцы дали ему эпитет «чудесный». В 50-х годах к очередному карнавалу композитор Андре Фильо сочинил песню «Чудесный город», которая со временем стала его гимном. Он оказывает магическое воздействие на любого жителя этой страны, которому хоть раз довелось побывать здесь. Рио для бразильцев значит очень много. Они боготворят этот город, гордятся им, с полным основанием причисляя его к одному из чудес света.

В разных частях планеты встречаются места, овеянные романтикой. К ним относится и Рио-де-Жанейро. Впервые увидев этот город и его живописные окрестности, я испытал противоречивые чувства. Ожидания не всегда оправдываются, особенно когда они завышены. Первое впечатление об этом городе гораздо более глубокое, чем невольное восхищение, возникающее при виде такой красоты. Рио породил множество неожиданных чувств. Прогуливаясь по его улицам и набережным, я был приятно удивлен. Увиденное не вписывалось в мои изначальные представления. Оказалось, что в нем много от южных европейских городов, и в то же время улавливалось что-то сугубо южноамериканское. Высокие современные здания, старинные особняки, роскошные магазины стояли вперемежку с ветхими домами, невзрачными торговыми лавками и супермаркетами, необычные трамваи (здесь их называют «бонди») с грохотом неслись по улицам рядом с автобусами и старомодными автомобилями. Люди многих национальностей, рас и религий жили в этом городе, порой говорили на разных языках, верили своим богам и тем не менее все считали себя бразильцами.

От океанской кромки возле сопки Леме на Копакабане открывается восхитительный вид на зеленые горные кряжи. Разнообразные по форме и краскам горы придвинулись так близко к океану, что к ним можно прикоснуться рукой. Этот уголок гор и морской воды, поросший тропической растительностью, оставляет сильное впечатление на многие годы. Отсюда не хотелось уезжать, сюда всегда мечталось вернуться. И я возвращался на Копакабану всякий раз, когда предоставлялась возможность.

Рио-де-Жанейро расположился на берегу залива Гуанабара. Это индейское название оказалось очень точным — «Укрытая бухта». И действительно, в ней идеальное место для стоянки судов. Когда 1 января 1502 г. португальцы под предводительством Гонсалвеса Коэлью вошли в залив, они обратили внимание на сильное течение и решили, что оказались в устье большой реки. Назвали ее Январской рекой (на португальском — Рио-де-Жанейро). Хотя это была ошибка, первое название сохранялось за заливом несколько десятилетий, пока не восторжествовала справедливость. Изгнав французов, пытавшихся закрепить эти земли за Францией, португалец Эстасиу де Са в 1565 году заложил вблизи кряжей Урка и Пан-де-Асукар форт и поселение, которому дал название Сан-Себастьян де Рио-де-Жанейро. Так географическая ошибка прочно вошла в историю.

За прошедшие с тех пор 450 лет жителям Рио-де-Жанейро пришлось проявить похвальное упорство, изобретательность и трудолюбие, чтобы отвоевать у гор и океана место для строительства города. Во многом это результат настойчивой борьбы человека с окружающей природой. Строиться на вершинах и склонах гор было неудобно, поэтому пришлось осваивать низины, ровные места. Для этого засыпали множество лагун и мелких бухт, осушали болота. Сохранилась лишь одна лагуна — Родригу де Фрейтас, расположенная между Копакабаной и горной грядой. Со временем были срыты некоторые кряжи. В 50-х годах уничтожили холм Кастелу, его обломки сбросили в море и на этом месте построили аэропорт Сантос Дюмонт для внутренних авиалиний.

В 1763 году в Рио-де-Жанейро была перенесена столица Бразилии, бывшей в то время португальской колонией. После оккупации Португалии войсками Наполеона ее королевский двор в 1808 году перебрался в Рио-де-Жанейро. Это обстоятельство не прошло бесследно для него. Через несколько лет колониальный город стал вполне цивилизованным, с театром, банком, газетой, музеем, королевским дворцом и особняками португальской знати. В 1821 году король Жоан вернулся на родину, а в Рио остался его сын Педру в качестве принца — регента колонии. 7 сентября 1822 г. Бразилия провозгласила независимость, а Педру стал ее первым императором. В центре города до сих пор сохранилось довольно невзрачное двухэтажное здание королевского дворца. Сейчас в нем культурный центр. Дворцы, оставшиеся от империи в Сан-Кристоване [77] Пригород Рио-де-Жанейро. и горном курорте Петрополисе [78] Курортный город в 50 км от Рио-де-Жанейро. В нем находилась летняя резиденция императоров, теперь — музей. , гораздо богаче и больше походят на резиденцию главы государства.