Юрий Комов - Портреты без рамок

В гостях у продюсера Сэма Голдвина Чаплин познакомился с актрисой Милдред Харрис. Вскоре они поженились. «Я испытывал смешанные чувства. Как будто сам себя загнал в ловушку, обстоятельства этою казались глупыми, действия скоропалительными — союз наш был почти случайным. Но я всегда хотел, чтобы у меня была жена, а Милдред так молода и красива, ей едва исполнилось 19, и хотя я был на десять лет старше, полагал, что все образуется. А для нее замужество стало приключением настолько увлекательным, как если бы речь шла о победе и конкурсе красоты. Это было так похоже на то, о чем она читала в книжках. Чувство реального у нее полностью отсутствовало. Когда я пытался серьезно говорить с ней о наших планах, она не обращала внимания…» Через год родился ребенок, но прожил только три дня. После этого наступило отчуждение. Виделись они редко. Чаплин снимал новые фильмы, Милдред была занята на студии «Метро-Голдвин-Майер». Свободное время она проводила у сестер Гиш, он — у Фэрбенксов. Наконец было решено развестись, расстались они друзьями, но Милдред без стеснения изложила все их семейные проблемы репортерам, которые, конечно, только этого и ждали. Подогревать страсти пресса умела: в результате развод по обоюдному согласию (когда бывшая миссис Чаплин становилась обладательницей капитала в более чем сто тысяч долларов) ее не устроил. К тому же в дело вмешалась компания «Ферст нешнл», у которой возникли разногласия с Чаплином в связи с гонораром за картину «Малыш». Чтобы закончить монтаж фильма, который мог принести ему полтора миллиона, Чарли пришлось уехать из Калифорнии в другой штат, скрываться от судебных исполнителей, нанятых «Ферст нешнл», администрация которой теперь вела нечестную игру, подключив к делу и жену актера. Но все утряслось, сначала он договорился со студией, потом получил развод. Жизнь продолжалась. На какое-то время он вновь оказывается на восточном побережье.

В Нью-Йорке после многих шумных приемов, светских раутов и милой болтовни в домах власть имущих у Чарли появилось острое желание интеллектуального общения. Он не мог отказать себе в удовольствии посидеть в маленьких богемных кафе Гринич-виллидж, познакомиться с обитателями этого заокеанского Монмартра. Там он встретил поэта Харта Крейна. «Крейн был абсолютно нищим. Его отец, миллионер, владелец кондитерских фабрик, непременно хотел, чтобы сын продолжил его дело, и, дабы отбить охоту к поэзии, лишил его всех средств к существованию. У меня нет ни слуха, ни вкуса в том, что касается современной поэзии, но пока я писал эту книгу, довелось прочитать «Мост» Харта Крейна, вещь крайне эмоциональную, исповедальную, необычную и драматическую, пронзительную и образную, на грани болевых ощущений… Вероятно, эта пронзительность была в самом Харте Крейне. А выглядел он очень мягким и добрым человеком. Мы говорили о предназначении поэзии. Я утверждал, что это любовное письмо миру. «Очень маленькому миру», — печально произнес Крейн. Он говорил о моих работах как о продолжении традиций греческой комедии. Я ответил, что пытался читать Аристофана на английском, но так и не смог закончить ни одной вещи.

Потом Харту дали премию Гугенхейма, но слишком поздно. После многих лет нищеты и пренебрежения к его творчеству он запил и был не в себе; возвращаясь из Мексики в Штаты морем, спрыгнул за борт».

Мимо таких воспоминаний Чаплин проходить не мог. Не мог, потому что каждый факт гибели таланта, утрата тех, кто не сумел приспособиться, заставляли сопереживать. И в то же время сам он иногда не понимал, откуда в нем такая хватка, решимость выжить во что бы то ни стало, желание преуспеть и доказать сильным мира сего, что он из их числа. В нем удивительно сочетались большой художник, легко ранимый и беззащитный, и деловой человек, профессионал, понимающий законы, по которым живут Америка и Голливуд. Ставший одним из живых рецептов того, как можно сделать самого себя, он периодами истово верил, что пресловутая «американская мечта» срабатывает, когда есть искра Божия, немного удачи и огромное желание, но вместе с тем Чаплин всю жизнь сомневался в том, что эта «мечта» помогает обрести счастье. Он мог путано рассуждать о власти денег, купаться в роскоши и, верить, что обездоленным поможет провидение, и держаться от них на расстоянии. И одновременно в изображении им «маленького человека» было столько любви, а не просто профессионального мастерства, что он стал сим волом надежды для миллионов простых людей.

Немало сложного и противоречивого переплелось в атом гениальном человеке. И в жизни ему доставались роли, которые приходилось играть через силу. Страницы личных перипетий были полны драматизма, пустой суеты, спорных решений. Из автобиографии: «Во время съемок «Золотой лихорадки» я женился во второй раз. Так как у нас два взрослых сына, которых я очень люблю, не буду вдаваться в подробности. Мы были женаты два года, старались сохранить брак, но ничего не получилось, все закончилось печально».

Это единственная фраза в книге Чаплина, имеющая отношение к его второму браку. Вероятно, именно ее краткость побудила Литу Грей Чаплин издать в 1966 году книгу «Моя жизнь с Чаплином. Интимные мемуары» Много в рассказе Литы Грей сугубо личной хроники, жестоких подробностей, чудовищных обвинений, много о Чаплине, каким его никто не знал. И хотя значительная часть материала в свое время стала расхожей сенсацией для всех американских газет, с годами драма не утратила мрачных красок, ибо взгляд сквозь призму времени, хотя и стал более сонным и пассивным, не сделался менее тяжелым или безразличным…

С последней страницы книги Литы Грей: «Миллионы слов были написаны о Чарли, слов, которыми его превозносили, которыми проклинали, с помощью которых пытались понять его; и в будущем, нет сомнения, напишут еще несчетное количество слов. К сожалению, рассуждая о человеке, его биографии… имеют тенденцию выражаться сухим языком. Ни одна такая характеристика не даст правильного представления о нем, все они несправедливы как по отношению к Чарли, так и по отношению к его аудитории. Есть книги, в которых описывается каждый его шаг с момента рождения, есть книги, в которых преклонение перед его величием заставляет любую слабость считать сильной стороной характера. Подобные издания оказывают ему плохую услугу, ибо в нем было столько просто человеческого, что не уложить в одномерные модели».

Впервые она увидела его в 1914 году, когда приехала с мамой в Голливуд совершить увеселительную прогулку и отметить свое шестилетие. Случайная встреча в ресторане — автограф кинозвезды. Лиллита Макмэррей была на седьмом небе — Чарли умилял не только взрослую аудитории»… В 12 лет она играла в его фильме «Малыш» — фантазия Чарли сделала ее ангелом в чудесном сне героя-бродяжки, а грим наложили так, что меньше 18 ангелочку никто не давал. Через три года он пригласил ее сниматься в «Золотой лихорадке», придумал ей псевдоним — Лита Грей, и в 1924 году, когда она ждала его ребенка, он, боясь огласки, как утверждает она и злые языки, женился на 16-летней Лите. 5 мая 1925 года у них родился сын, Чарли-младший, но это скрывали, и официальной датой его рождения стало 28 июня, именно тогда о событии уведомили прессу и друзей. Отношения их оставались неровными, было много взаимных обид, недоразумений, горьких минут. И тем не менее в марте 1926 года родился второй сын. Сидни. Л потом наступил окончательный разрыв.