Аркадий Бабченко - Операция «Жизнь» продолжается…

По Чечне таких данных нет, это тайна за семью печатями. Но, если принять во внимание, что в период своего рассвета группировка войск достигала ста тысяч человек, то можно предположить, что за 12 лет Чечню прошли еще тысяч восемьсот — миллион. Плюс командировки всевозможных спецподразделений и сводных отрядов.

Итого более полутора миллионов ветеранов только этих двух войн. Население большого города. Это если не считать граждан России, воевавших в последней гражданской войне против федеральных сил.

Принято считать, что армия — это срез общества. Когда-то, в другой стране, где воинская повинность была действительно всеобщей, и служили все слои населения (плюс-минус, конечно), так оно и было.

Мой товарищ, офицер спецназа, рассказывал, что в его группе рядовыми были дипломированный повар, фельдшер, парикмахер и педагог.

У меня есть по крайней мере пятеро знакомых, которые прошли Афган солдатами. Паша стал режиссером центрального канала. Второй — руководителем одной из крупнейших общественно-политических программ на этом же канале, продюсером. Третий, потеряв обе ноги при подрыве, работает аналитиком в нефтяной сфере. Двое стали журналистами и писателями. Все они были именно солдатами, подчеркну. Обычными срочниками. И добились всего сами.

Про офицеров даже речи нет. Удачливых бизнесменов (в хорошем смысле этого слова) среди них — через одного. Самый яркий пример — Николай Цветков. Прошел войну летчиком, в период распада уволился, окончил Плешку. Сейчас — миллионер, акционер «Лукойла» и глава «Уралсиба».

Самый известный пример на сегодня — Сергей Гуляев, возглавивший «Марш несогласных» в Питере.

Ясность цели дает ясность мысли. Афган мы не проиграли. Он был закончен политическим решением в тот момент, когда был почти выигран. Да и смысл в этой войне, с точки зрения геополитики и Империи — действительно был. Империя априори должна распространять свое влияние. Она и распространяла.

Поэтому «афганцы» не считают себя ветеранами проигравшей армии. Героизация — удел победоносных войн. Это понятие внутреннее. Оно настраивает человека на победы дальнейшей жизни.

Пашина история довольно типичная. Добившихся успеха среди «афганцев» много. Ареал обитания — не только весь бывший СССР, но и Европа, (одна из самых больших общин — в Германии), и Новый Свет: Штаты и Канада. Много «афганцев» в Израиле, где именно из них создан спецбатальон «Алия». Есть наши и в Африке в миротворческих силах ООН, и в Югославии в батальонах разминирования и даже в действующей армии США в Ираке. Лично знаю таких людей, один из них до сих пор носит в пустыне неуставной голубой берет ВДВ СССР.

При всех недостатках, что были в армии тогда, у неё было одно неоспоримое преимущество — она не опускала человека в низшие слои общества. Наоборот, уравнивала их, давая ощущение социальной справедливости. А многим и открывала дорогу наверх, хотя бы теми же льготами при поступлении в институт. Среда давала возможность стать кем-то, если у тебя были способности и желание. И это было справедливо.

Афган не закрывал двери в жизнь окончательно, все же оставляя проход. Хотя, возможно, это только кажется, потому что те, кто этого прохода не нашел, вымерли. Как бы цинично это не звучало.

С «чеченцами» же ситуация другая. Понимания Чечни нет до сих пор. Поражение, особенно моральное, настраивает и на поражение в мирной жизни. Лишает человека будущего. И это еще одно предательство по отношению к парням.

Призывная армия держится только на одном посыле — долге перед государством, который, в свою очередь, строится на ощущении социальной справедливости. Я готов оттарабанить юность с лысой головой, но взамен я хочу получить образование, работу, медицинское обслуживание, уверенно ненищенскую старость, поддержку семьи.

Забривая солдата на службу, государство требует от него временно отказаться от своей личности, став винтиком в системе. Взамен оно обязуется компенсировать ему эти семьсот тридцать дней в сапогах по возвращении. Помочь вновь обрести свое внутреннее «я». Как это происходит, например, в том же Израиле — дембельнувшиеся из ЦАХАЛа парни могут пройти курс трудовой терапии, полгода вкалывая в кибуце. Это работает. Оказалось, что тяжелый физический труд замечательно лечит переклинившую от войны башню.

Великолепное по своей изящности и простоте решение. Словно специально придуманное для России — колхозов хоть отбавляй.

Или то, что делали Штаты во Вьетнаме. В 1964-ом году в американских газетах были опубликованы фотографии и бортовые номера самолетов летчиков истребителей — сына Министра обороны, сына Председателя парламентского большинства, еще кого-то. Сделано это было не для вьетконга и не для пиар-акции, а с одной единственной целью: чтобы любой сержант мог сказать: «Смотрите, олухи, вы видели, кто сейчас пролетел? Он с нами, он такой же, как мы!» Советские зенитчики начали охоту за этими самолетами и сбили-таки двоих (их потом меняли на пленных), но это вызвало настоящий подъем среди солдат. Они не были брошены.

Но подобного никогда не было. Государство забывает о человеке тут же, само нивелируя свой же посыл.

А сын министра обороны, летчик в Чечне — смешно само по себе.

Собственно говоря, сегодняшняя власть создала ту армию, о которой мечтали коммунисты — рабоче-крестьянскую. И служат в ней рабоче-крестьяне. При всем своем внешнем сходстве Афган и Чечня были абсолютно разными по содержанию войнами. Армия превратилась в повинность самых бедных слоев общества перед самыми богатыми его слоями, которые и составляют государство. Личный номер стал клеймом низшей касты, которую отправляют на войну.

Утрируя — бедные у нас сегодня служат богатым.

Вопрос — за что?

И главный вопрос — как они сами отвечают на этот первый вопрос: "За что?"

Знаменитая «Колыбельная бедных» Всеволода Емелина — именно об этом:

И дальше:

Конечно, это только выдержки, читать надо полностью. Но настроение и мысли переданы точно.