Итоги Итоги - Итоги № 33 (2012)

— Тут Лужков постарался?

— Нет. Это здание федеральное. Была проблема и с РПЦ, наши священники в основном все стояли на их стороне. Они были в Белом доме, видели, что там происходило. И, видимо, так настроили патриарха, что он прилетел из поездки по США очень встревоженный и возмущенный. Я понял, что надо его разубеждать. Позвонил митрополиту Кириллу, мы тогда в хороших отношениях были с ним, и сказал, что нам надо договариваться с теми, кто в Белом доме остался. И я предложил ему организовать встречу патриарха и президента, решить, как под эгидой патриарха провести переговоры. Борису Николаевичу обозначил время встречи с Алексием II. В четыре часа Его Святейшество в сопровождении митрополита Кирилла приехал в Кремль. Мы вчетвером сели в Екатерининской комнате. Борис Николаевич рассказал все откровенно, почему он пошел на этот шаг, как складывалась ситуация. Патриарх все понял. Сказал: «Нам надо уходить от гражданской войны, я готов возглавить переговоры. Кто будет от вас?» Ельцин тут же назвал состав делегации: Филатов, Сосковец и Лужков. Стали договариваться, кто будет от них. Звонит Черномырдин: «У меня здесь Абдулатипов и Соколов, два председателя палат, поговори с ними, может быть, они согласятся». У нас было одно требование: сдать оружие. Мы всех освободим. Но с оружием не можем освободить, потому что начинались уже вылазки всевозможные. Потом начали сигналы приходить, что на рынке продают оружие.

— Вы приезжали к Белому дому?

— Да, был. Там же в два часа ночи мы подписали в гостинице «Мир» первый протокол. И утром в 10 часов решили продолжить переговоры в Свято-Даниловом монастыре. Приехали, а никого нет с той стороны. Потом появляется первый зампред Верховного Совета Юрий Воронин: «Я уполномочен Верховным Советом. Никаких протоколов мы не признаем». Хотя перед этим их представители все согласовали с Хасбулатовым, с Руцким. В конце концов нам удалось договориться о том, что завтра наши эмвэдэшники и их люди пересчитают все оружие, опломбируют его печатями. Мы им включили все коммуникации. Они продолжали тянуть время, чтобы возбужденная толпа созрела для беспорядков.

От таких «переговоров» у патриарха стало плохо с сердцем. Начался мятеж, и его подавление шло два дня с использованием войск и техники. То, чего боялись в 91-м, произошло в 93-м. Мы поехали с Лужковым на Шаболовку объяснить по московскому каналу ТВ людям обстановку. «Останкино» уже отключили. После эфира приехал в Кремль, обстановка там напоминала военное время. Территория тускло освещена. Посреди Ивановской площади стоит вертолет, на котором прилетел Борис Николаевич. Армии еще не было. Мы вообще не ожидали ничего подобного, поэтому армия не была готова. Почти 5 часов искали Павла Грачева по всем видам связи. Потом армия начала подходить где-то в полдевятого вечера, бронетранспортеры, танки. И часть их пошла к «Останкино», потому что там настоящий бой к тому времени шел. Там генерал Макашов организовал бойню — будь здоров...

Надо было освободить все министерства от вооруженных людей Руцкого, а самое главное — надо было что-то делать с Белым домом. И вот в 2 часа ночи собрался Совет безопасности в кабинете у Грачева. Войска заняли все перекрестки. Я даже не мог пройти в Министерство обороны. Документ свой показываю — не пропускают, позвонили Грачеву, потом какой-то полковник вышел и провел меня туда. И так каждого члена Совета безопасности. Ровно в 2 часа в кабинет Грачева вошел Борис Николаевич. Там и было принято решение атаковать Белый дом рано утром, с тем чтобы оттуда их выбить всех.

...Хасбулатовцы на любую подлость шли. Первый шаг они сделали, когда объявили легитимным свой X съезд. На самом деле у них кворума не собралось. Тогда они лишили депутатских полномочий не явившихся на съезд сторонников Ельцина. Шаг противозаконный, тем более когда решается вопрос об импичменте. Позже я сказал Зорькину: «Куда вы смотрели? Сидели ведь там, видели, что кворума нет, тем не менее одобрили решение и об импичменте, и о назначении Руцкого и. о. президента». А когда появился фиктивный кворум, депутаты начали безобразничать. Все это на глазах у председателя Конституционного суда.

Ельцин настолько рассвирепел, что подписал указ о роспуске Конституционного суда. Я сказал: «Борис Николаевич, нельзя этого делать. Если еще Верховный Совет президент может распустить, то Конституционный суд — нет. Дайте мне два дня, я постараюсь, чтобы Зорькин ушел с этого поста». Уговаривал долго: уйди, дай возможность Конституционному суду сохраниться, останешься в КС простым судьей. На следующий день приносят мне его заявление, а сам он уехал домой болеть. Мы спасли Конституционный суд, потом его пополнили, и суд стал работать полноценно.

— Ельцин 91-го и 93-го — это разные люди?

— Характер один. Борис Николаевич был создан для боя, для критических ситуаций, хотя иногда способствовал этому, пытаясь своими действиями опередить события. Всегда хотелось сделать быстро... Да, за два года какие-то черты изменились. В 91-м — он бесспорный авторитет демократов, 100-процентный лидер. В 93-м — он президент вне партии, над партией. И вспомним его достойнейшую черту — милость к падшим, будь то мятежники из ГКЧП или Верховного Совета. Он мог легко менять кадры, но никогда не опускался до того, чтобы преследовать людей, даже много ему насоливших...

Фильтровать до готовности

/ Hi-tech / Бизнес

Черный список неблагонадежных сайтов пока никого не напугал

Волна протеста против закона об ограничении доступа к интернет-сайтам, опасным для детей, быстро сошла на нет. Действительно, нет особого резона возмущаться тем, что давно стало нормой в цивилизованных странах. Гораздо интереснее вопрос, как создать такую систему фильтрации, которая точно отвечала бы возложенным на нее задачам. В этой части у новорожденного закона огромное количество белых пятен.

Кажется, самое простое дело — технически организовать сбор сведений о «плохих» сайтах. По долгу службы сегодня множество организаций ведет мониторинг Интернета: антивирусные компании, поисковики, борцы с киберпреступниками, разнообразные центры мониторинга и т. п. О своем желании работать на российском рынке недавно заявила известная финская компания Web of Trust, специализирующаяся на мониторинге и оценке опасности сайтов в Интернете на основе откликов интернет-сообщества. Сегодня в ее базе около 37 миллионов сайтов. Цифра только на первый взгляд внушительная — чуть более пяти процентов от тех почти 700 миллионов сайтов, составляющих сегодняшний Интернет. В пересчете на веб-страницы это означает восемь миллиардов страниц, из которых, по оценке Дмитрия Курашева, директора компании Entensys и руководителя рабочей группы АДЭ по защите детей в сетях ИКТ, вредоносными могут считаться около 700 миллионов. А это примерно 10 процентов всех сайтов в мире.