Уильям Истерли - В Поисках Роста

Мы, доноры, кажется, не обращаем никакого внимания и на несоблюдение условий и в области бюджетного дефицита. Кот-д’Ивуару банк и фонд выдали с 1980-го по 1994 г. восемнадцать займов на структурные преобразования. При этом с 1989-го по 1993 г. дефицит бюджета в стране составлял 14 % ВВП. Все со­гласны с тем, что высокий дефицит бюджета не создает стимулов для роста. В докладе Всемирного банка по Кот-д’Ивуару за 1988 г. подтверждалось, что «су­ществующий высокий дефицит и ожидания его дальнейшего увеличения созда­ют обстановку неуверенности, которая неблагоприятна для частного инвести­рования» [13]. И условия получения займов, как правило, предполагали сокра­щение дефицита бюджета. Так как же получилось, что после предоставления восемнадцати займов на структурные преобразования дефицит бюджета в про­центах к ВВП у Кот-д’Ивуара все еще выражается двузначными показателями?

И эта страна — далеко не единственный случай. Пакистану МВФ и Всемир­ный банк с 1970-го по 1997 г. выдали на структурные преобразования двадцать два займа. Все они предоставлялись при условии, что государство снизит де­фицит бюджета. Но дефицит все время оставался на уровне 7 % ВВП. В новом тысячелетии МВФ и Всемирный банк предоставляют Пакистану новые займы на структурные преобразования все при тех же условиях снижения бюджетно­го дефицита.

По правде говоря, высокий дефицит бюджета при получении международ­ной помощи — отчасти результат намеренных действий. Донорские проекты, которые отличаются высокой доходностью и финансируются за счет между­народной помощи, увеличивают бюджетный дефицит; чем больше таких про­ектов, тем больше и объем помощи, и размер дефицита. Но намерения доноров состоят также в том, чтобы страны-реципиенты постепенно отказались от внеш­ней зависимости и финансировали стоящие проекты самостоятельно. Приме­ры же Кот-д’Ивуара и Пакистана показывают наличие постоянной подпитки, а не постепенное отучение от помощи. Кот-д’Ивуар представляет собой пример и более общего явления — высокого дефицита, связанного с высоким уровнем официального финансирования развития.

Другая ошибка в политике, ускользающая от внимания беспечных доно­ров, — резко отрицательные показатели реальных процентных ставок. Реаль­ные процентные ставки (номинальные процентные ставки минус инфляция) обычно становятся резко отрицательными, когда правительство фиксирует про­центную ставку и одновременно печатает деньги, создавая высокую инфляцию. В результате такая практика оборачивается налогом на банковских вкладчи­ков. Она практически уничтожает банковскую систему, поскольку никто не хочет хранить вклады, постоянно теряющие в стоимости. А хорошо функцио­нирующая банковская система жизненно важна для экономического роста. Од­нако в целом картина такова: страны с резко отрицательными реальными про­центными ставками получают больший объем помощи, чем страны с положи­тельными реальными процентными ставками. В табл. 6.2 представлено не­сколько характерных примеров на этот счет.

Таблица 6.2.Примеры резко отрицательных процентных ставок и высокого объема помощи

Страна

Период

Реальные про­центные ставки

(%)

Объем официального финансирования разви­тия (в процентах ВВП)

Боливия

1979-1985

-49,4

5,6

Гвинея-Бисау

1989-1992

-15,9

38,3

Никарагуа

1989-1991

-86,7

54,5

Сьерра-Леоне

1983-1991

-34,4

6,3

Судан

1979-1984

-15,6

10,7

Сомали

1979-1988

-24,9

40,4

Уганда

1981-1988

-41,8

5,7

Замбия

1985-1991

-33,6

17,0

Возможно, тревожнее всего то, что займы на структурные преобразования выдаются без проведения особого различия между более или менее коррумпи­рованными правительствами. Однако выдавать займы коррумпированному пра­вительству, как я покажу в одной из следующих глав, в сущности, бесполез­но. Согласно International Credit Risk Guide (Международному справочнику по кредитным рискам), самыми коррумпированными из развивающихся стран в 1980-х — начале 1990-х гг. были Конго/Заир, Бангладеш, Либерия, Гаити, Па­рагвай, Гайана и Индонезия. Тем не менее за указанное время эти страны в со­вокупности получили от Всемирного банка и МВФ 46 займов на структурные преобразования. Трудно понять, каким образом заирский правитель Мобуту Сесе Секо, чье состояние измерялось миллиардами долларов, получил от Все­мирного банка и МВФ девять таких займов.

Эти примеры и таблицы иллюстрируют лишь часть более общей пробле­мы. Недавнее исследование Всемирного банка показало, что международная помощь не влияет на выбор политики в стране. Эксперты доноров, определя­ющие, кому достанется помощь, также не принимают в расчет проводимую в этих странах политику. Судя по всему, эта помощь определяется стратегичес­кими интересами доноров, а не выбором политики со стороны реципиента. Например, Египту Соединенные Штаты выдали огромные суммы в виде помо­щи в знак признательности за мирные соглашения в Кэмп-Дэвиде. Франция выделяет значительные суммы на помощь своим бывшим колониям. (Мно­госторонние организации вроде Всемирного банка действительно предостав­ляют более крупный объем помощи странам с разумной политикой, но и тут разница не столь уж велика. Переход от худшей политики к лучшей приводит к увеличению объема помощи всего на четверть процентного пункта ВВП [ 14].)

Как симулировать преобразования

У Макса Эшера есть знаменитая литография под названием «Вверх и вниз». С непревзойденным мастерством иллюзиониста Эшер изобразил, как люди поднимаются и спускаются по прямоугольной лестнице, пока не приходят ту­да, откуда и начинали подниматься. Так и многие страны, на первый взгляд, все преобразовывали и преобразовывали свою политику по мере получения займов на структурные преобразования, а в результате возвращались к тому, с чего начинали.

У правительства, которое безответственно вело себя до получения займа на структурные преобразования, нет стимулов вести себя ответственно после его получения. Действительно изменить политику может только переход власти от плохого правительства к хорошему. Если безответственное правительство останется на своем месте, то оно создаст иллюзию преобразований, фактичес­ки ничего не меняя. Даже когда доноры настаивают на снижении дефицита бюджета, то у безответственного правительства, желающего избежать реаль­ных изменений, есть все стимулы для того, чтобы творчески подойти к финан­совому учету.

Сегодняшний дефицит — это способ взять в долг у будущего. Дефицит фи­нансируется новым долгом, что повышает доходы правительства за счет более высоких выплат по долгам завтра. Но государственный долг — не единствен­ный способ, которым правительство, не думающее о завтрашнем дне, может на­вредить будущему. Есть множество способов, которыми может воспользовать­ся правительство, чтобы высвободить деньги сегодня за счет создания больших трудностей завтра. Например, оно может сократить текущие расходы на под­держку в нормальном состоянии дорог и потратить эти деньги на покровитель­ство и потребление. К сожалению, экономия на ремонте дорог приведет к необ­ходимости их реконструкции, что в итоге обойдется гораздо дороже. В докладе Всемирного банка о мировом развитии за 1994 г. говорится, что «за последнее десятилетие в Африке своевременный ремонт стоимостью 12 миллиардов дол­ларов позволил бы избежать реконструкции дорог на 45 миллиардов долларов».