Вера Кондратенко - ПОД МАСКОЙ ОБЪЕКТИВНОСТИ

Прежде всего газете нужны люди, беспрекословно проводящие линию её владельцев и редакторов, а уж потом те, кто обладает яркой индивидуальностью. Своеобразный стиль – свидетельство того, что человек имеет собственный взгляд на вещи, умеет думать, анализировать и делать выводы. Редакторы часто опасаются личного мнения репортёра, а главное, того, что он, вероятнее всего, захочет отстоять его.

«Молодые репортёры, у которых есть свой стиль, никогда не пользуются полным доверием редакторов и их заместителей, которые считают, что „писатели“ могут в интересах стиля пренебречь фактом. Поэтому таких журналистов обычно отправляют писать о парадах, зоопарке, о погоде или цирке» [11] Там же, с. 259. ,

т. е. те, кто хочет иметь своё мнение, конечно, могут его высказать, но… лучше по второстепенным вопросам.

Пригоден или нет репортёр для газеты, приемлем ли для неё его стиль, определяют редакторы. А они

«верные хранители принципов Адольфа Окса, проникнутые его ответственностью, осторожностью и старой моралью» [12] Там же, с. 9. .

А. Окс купил газету в 1896 г. за 75 тыс. долл. В наши дни такой колосс газетного бизнеса, как «Нью-Йорк таймс», не может быть приобретён и за многие десятки миллионов долларов. Однако в то время положение газеты было незавидным. Основана она была в 1851 г. опытным журналистам и политическим деятелем Г. Рэймондом. Он дал своему детищу название «Нью-Йорк дейли таймс». Более упрощённо – «Нью-Йорк таймс» – газету стали называть лишь впоследствии.

Г. Рэймонд объявил о своём намерении, звучавшем весьма благородно, поставить новое издание на службу обществу и придерживаться при этом строгих принципов. Он постарался придать газете солидную внешность. Это заметно выделило её из ряда падких на сенсации, крикливых массовых изданий, что, однако, не привлекло к ней читателей. Финансовое положение газеты оставляло желать лучшего: она приносила своему хозяину больше убытков, чем прибыли. Тираж её стремительно падал. К моменту перехода к новому владельцу он составлял всего 9 тыс. экземпляров. Ежедневные убытки – 2500 долл. [13] Salisbury Н. Without Fear or Favor. New York, 1980, p. 15.

Когда Л. Окс вёл переговоры о приобретении «Нью-Йорк таймс», он уже был издателем маленькой, но процветающей газетки «Чаттануга таймс», основанной им в 1878 г. Однако из-за операций с недвижимостью он сам был близок к банкротству. Поэтому, когда возник разговор о покупке нью-йоркского издания, члены его семьи всерьёз подумывали о том, не потерял ли он рассудок. Мать не представляла, как удержать его от этого шага. Но сам А. Окс хорошо знал, что делал. Пусть ему не верили домочадцы, зато вполне доверяли банкиры и финансисты Нью-Йорка. Это решило исход дела – спасло его и «Нью-Йорк таймс» от банкротства.

Так А. Окс начал свою карьеру издателя, опираясь на займы от гигантской страховой компании «Эквитбл лайф ашшуренс» и семьи автомобильного миллионера Доджа, на поддержку семейства богатейших нью-йоркских банкиров Лименов, а также других заправил Уолл-стрита. Впоследствии он всегда высоко оценивал свои связи с ними. В старости – А. Окс умер в 1935 г. и до последних дней руководил газетой – он с особым удовольствием и всегда с оттенком удивления любил вспоминать свою первую встречу с Морганом. А. Окс, бывший тогда молодым предпринимателем, прибывшим из провинции с юга, решил обратиться к нему за поддержкой. Входя в кабинет финансиста, он ожидал, что тот будет метать громы и молнии. Вместо этого Морган поднялся из-за стола, приятно улыбнулся, пожал ему руку и сказал: «Так вы и есть тот самый молодой человек, о котором я уже наслышан. Где я могу подписаться на вашу газету?» Такой же точно приём Окс встретил и у остальных…

Однако было бы наивно полагать, что финансисты действовали, руководствуясь благотворительными побуждениями. Они ставили вполне определённые цели. Для них это был прежде всего выгодный вклад капитала.

Не случайно в течение долгих лет «Нью-Йорк таймс» преследовал слух о том, что её настоящий владелец – Морган. Позднее слух этот сильно беспокоил А. Окса, но сослужил хорошую службу газете, когда она делала первые неуверенные шаги. Под влиянием ли подобных обвинений или по каким-то другим соображениям, например с целью афишировать «независимость» своей газеты, только А. Окс всегда оставался единственным человеком, державшим в своих руках ключ к финансовым секретам «Нью-Йорк таймс». До сего дня не все весьма запутанные подробности приобретения им этого издания известны его потомкам. По признанию единственной дочери издателя И. Окс-Сульцбергер, во время приступа депрессии, охватившего А. Окса в начале 20-х годов, он уничтожил многие из своих ранних деловых бумаг [14] Там же, с. 99–100. .

Заручившись финансовой поддержкой Уолл-стрита, А. Окс стал совершенствовать приёмы журналистики на страницах своего издания. Но прежде всего он позаботился о том, чтобы «Нью-Йорк таймс» приобрела репутацию «объективной и независимой». Поэтому он обратился к читателям с «деловым заявлением», которое позже сама «Нью-Йорк таймс» назвала «Декларацией принципов». Оно было опубликовано на редакционной полосе газеты за подписью А. Окса 19 августа 1896 г. В нём, в частности, говорилось:

«Осуществлять руководство „Нью-Йорк таймс“ с её славной историей… задача из ряда вон выходящая… Я буду прилагать все усилия к тому,

– чтобы „Нью-Йорк таймс“ давала новости, все новости, в краткой и привлекательной форме, на языке, принятом в приличном обществе;

– чтобы она публиковала их быстро, желательно быстрее, чем их можно было бы прочесть в любом другом органе печати;

– чтобы она давала новости беспристрастно, без страха и упрёка, невзирая на партии, секты или интересы каких-либо групп…»

Последнее изречение А. Окса приобрело большую популярность. Его и сейчас можно увидеть во многих отделах редакции газеты в Нью-Йорке, а также в большинстве её бюро как в США, так и за рубежом. Время от времени газета печатает этот афоризм на своих страницах крупным шрифтом в колонках, предназначенных для саморекламы. Многие буржуазные журналисты и исследователи цитируют высказывание А. Окса в своих трудах с такой неоспоримой уверенностью, будто достаточно лишь привести его само по себе, как читатель сразу поверит и уже ни разу не усомнится в беспристрастности «Нью-Йорк таймс».

Финансируя на первых порах издательскую деятельность А. Окса, представители большого бизнеса Америки не только выгодно помещали капитал, рассчитывая на получение крупных прибылей в дальнейшем, но и имели в лице «Нью-Йорк таймс» защитницу своих интересов, умело использовавшую лозунг «объективности» и служения обществу. Такое приобретение было тем более ценным, что этот печатный орган был несравненно более гибким и тонким проводником идей правящего класса, чем многочисленные деятели бульварной прессы и «жёлтого журнализма» [15] «Жёлтый журнализм» – такое название получила деятельность реакционных буржуазных периодических изданий, публикующих в погоне за сенсацией скандальные сообщения, порнографию, дезинформацию, комиксы, различного рода вымыслы, компрометирующие «факты» из личной жизни кинозвёзд и других известных людей. Термин возник в США в конце XIX в. В 1895 г. нью-йоркские газеты «Уорлд» и «Нью-Йорк джорнал» начали почти одновременно помещать на первой странице рисунки, изображающие сомнительные проделки и похождения маленького человечка в жёлтой рубашке. Между газетами возник ожесточённый спор за первенство. В это время редактор газеты «Нью-Йорк пресс» Э. Уордмен назвал газеты, спорившие о «жёлтом парне», «жёлтой печатью», и термин прочно утвердился в обиходе, характеризуя самые низкопробные буржуазные издания. .