Елена Коровина - Великие авантюры и приключения в мире искусств. 100 историй, поразивших мир

За день до показа в мастерскую пожаловал Бецкой с графом Александром Строгановым и художником Дмитрием Левицким. Ничего не скажешь, настоящая «академическая» троица: Бецкой — президент, Строганов — меценат, а Левицкий — портретист, год назад обосновавшийся в Петербурге, но уже представленный на звание академика. Старик Бецкой, как всегда, крутил в руках заветную табакерочку: «Мастерскую мы вам предоставили лучшую в городе — помещение бывшего придворного театра при покойной государыне Елизавете. Чтобы уместился монумент в натуральную величину. И результат меня впечатляет. Размах, грандиозность. Но вот лицо Петрово как-то странно смотрится…»

Строганов согласно закивал: «Лик императорский не схож!»

Фальконе повернулся к Левицкому — уж тот-то, портретист, должен прийти на помощь. Но Левицкий, виновато заморгав ресницами, выдохнул: «И вправду…»

Фальконе заскрипел зубами. Ну ладно светские ценители, но этот молокосос-портретист — всего-то 35 лет, а берется судить его — европейскую знаменитость!

Однако едва делегация ушла, скульптор сам кинулся осматривать статую. Долго лазил вокруг с тяжелым канделябром. Право же, он стремился к тому, чтобы глаза Петра сверкали огнем. Но император смотрел на него хмуро и презрительно.

Фальконе сполз с лестницы и плюхнулся на топчан. Что же делать? Вдруг завтра монумент не понравится и Екатерине?! Надо как-то переделать лицо, но сил уже никаких нет. Глаза скульптора закрылись, и он провалился в пелену тяжелого забытья.

Проснулся он от утреннего солнца, залившего мастерскую, и тут же вскочил. За его столом кто-то работал! Неужели Мари?

Девушка оторвалась от гипсового бюста, еще мокрого: «Вот — царь Петр. как мне видится…»

Этьен Фальконе. Памятник Петру I (Медный всадник)

Фальконе взглянул и без слов крепко обнял ученицу. За одну ночь она смогла создать то самое лицо, о котором он только грезил: человек, в глазах которого сверкала огненная молния.

Визит Екатерины перенесли на несколько дней, когда Мари уже успела полностью переделать голову Петра. Государыня пришла от монумента в восторг. Было отчего — ведь памятника столь грандиозного, как задумал Фальконе, никогда не было во всем мире. Мастер виртуозно преодолел и технические сложности: его конь, поднявшийся на дыбы, имел всего две точки опоры, третью же опору скульптор провел через хвост коня, а затем и змею, которую конь топчет. Такое техническое решение было абсолютно революционным.

24 августа 1774 года петербургские литейщики во главе с Фальконе приступили к отливке бронзовой статуи. Но неожиданно в литейной форме образовалась трещина. Раскаленный металл хлынул на пол. «Расплавленная река! — пронеслось в воспаленном мозгу скульптора. — И нам ее не перепрыгнуть — всех сметет!» Немецкие мастера, вызванные для помощи в отливке, кинулись вон из цеха, но у Фальконе будто ноги к полу приросли. И только русские рабочие не растерялись. Главный литейщик Ефим Хайлов бросился чуть не наперерез потоку и каким-то чудом сумел его укротить. Рабочие самоотверженно потушили пожар.

Пришлось делать новые формы для строптивого памятника. Вторую отливку смогли осуществить только в 1777 году. И опять Петр проявил свой строптивый характер: верхняя часть треснула, и значит, голову надо было отливать отдельно. Измученный Фальконе уснул прямо в цеху и проснулся от яростных криков. Маленькая Мари металась перед головой грозного царя Петра и, потрясая кулачками перед его носом, ругалась по-русски. И где только научилась?..

К счастью, на сей раз отливка головы прошла успешно. Началась новая полоса работ: соединение бронзовых частей, заделка швов, шлифовка — конца и края не видно. Может, поэтому императрица, а за ней и Академия художеств потеряли к Фальконе всякий интерес. Никто не интересовался его творением. К тому же пришло распоряжение, что отныне скульптор должен сам платить за отопление и наем дома с мастерской. Но это же две трети жалованья — на что тогда жить?!

Фальконе попытался добиться аудиенции у императрицы, послал прошение — никакого ответа. Раздраженный и разгневанный, он потребовал объяснений от Бецкого. Но хитрый старик, как всегда покрутив в руках табакерку, проговорил: «Ах, господин Фальконе, статуя же закончена. Дошкурить бронзу и простые рабочие за копейки сумеют. Российская казна не бездонна».

У скульптора перед глазами почернело. Двенадцать лет упорного труда, без просвета и отдыха. И вечное раболепие, бесконечные поклоны до пола. А теперь, когда основная работа сделана, он уже никому и не нужен. Фальконе стиснул зубы, склонился в последнем поклоне и вышел. Наверное, надо было бы еще попросить, покланяться, но унижаться он, создатель великого монумента, больше не станет!

Через месяц, распродав все имущество, скульптор уехал из России. Верная Мари Колло последовала за учителем.

Через четыре года, 7 августа 1782-го, в Петербурге при огромном скоплении народа на Сенатской площади состоялось грандиозное действо. Екатерина II появилась на балконе Сената в парадном платье. Тысячи горожан встретили государыню ликующими возгласами. Все деятели культуры толпились в первых рядах. И только создателя монумента пригласить на открытие не соизволили. О нем вообще предпочитали не вспоминать. Да и к чему, если на памятнике красовалась надпись: «Петру Первому — Екатерина Вторая».

Когда новость дошла до Парижа, Фальконе занемог. Вскоре его разбил паралич, и больше восьми лет он пролежал без движения. И только верная Мари умела понимать его. 24 января 1791 года он умер на ее руках.

А бронзовый всадник, которого с легкой руки Пушкина стали называть Медным, стоит, возвышаясь над своим великим городом. Одни считают его проклятием, виноватым в бедах города, в его наводнениях. Другие, однако, верят, что он — защитник города, простирающий над ним свою охранительную длань. Но все сходятся в одном: пока стоит над Невой Медный всадник, Петербург будет жить. Недаром же монумент не вывозили из города даже во время Великой Отечественной войны. Вместе с жителями Ленинграда он пережил блокаду и страшные смертельные зимы. И неудивительно, что, когда после блокады Медного всадника освободили из-под укрывавших его мешков с песком и досок, на камне оказалась нарисованная мелом медаль «За оборону Ленинграда». Великий Петр защищал свой великий город.

История часто обладает короткой памятью. Люди, которыми восторгались современники, забываются через пару десятилетий. Но забытые имена обладают особой притягательностью, особенно если они связаны с тайной и приключениями самой Жизни.