Федор Крестовый - Как выжить в зоне. Советы бывалого арестанта

В некоторых учреждениях ещё можно изредка видеть типа прежних блатных, засиженных урок, в наколках и при понятиях, живущих за счёт карточной игры. Но они сдают позиции. Сейчас авторитеты больше бандитствующего типа. Хотя зачастую за понятия выступают и бандиты. Последние обеспечивают материальную и силовую поддержку, а уголовник забивает головы впечатлительным дуракам сказками про «понятия».

Есть ещё «приблатнённые», но это подвид. Зэки такую масть не признают, и слово это не в ходу. Но они существуют — это те, кто крутится около блатных, но им не ровня. Здесь всякий люд, кто выбился из общей массы.

Хорошая и забытая сейчас масть — «порядочные мужчины». Они не блатуют, то есть внешне не подчёркивают, что они суперкаста. Такие смогут поставить на место любого. Из-за этого все их опасаются и действительно уважают.

Есть просто «мужики». Это слово на слуху. Самый никчёмный в колонии народ. Раньше хоть были работой заняты, получали зарплату. Могли приобрести еду, курево. Сейчас валяются на шконках. У них одна задача — достать жратвы, курева, чая и тут же его счифирить.

Следующая масть — «черти». Практически те же «мужики», но совершенно не следящие за собой. Впавшие в прострацию типы, ущербные на голову.

Дальше идут «шныри» — слуги, выполняющие роль уборщиков, прачек и личных холуёв.

Потом «козлы» — вот здесь сложнее. На жаргоне так называют и просто стукачей, и зэков, занимающих определённые должности типа завхозов, дневальных, бригадиров, председателей самодеятельных организаций (секций). Если зона «чёрная», где у власти «смотрящие», — то можно назвать активиста «козлом». Но в «красной» зоне они сами рулят — попробуй их так назови.

Потом идут «обиженные». Живут они все отдельной кастой, но отличаются друг от друга. В нормальной, не беспредельной зоне, у них есть «главпетух» — свой «смотрящий». Существуют рабочие «петухи» и не рабочие. Первые оказывают секс-услуги. Вторые — нет. Их просто «опустили», и они несут свой крест.

В «чёрной» зоне нельзя силой принудить педика оказывать сии услуги. С ним надо договориться, заплатить. «Петух» тоже может пожаловаться на беспредел «смотрящему» зоны.

Среди «обиженных» много истеричных, не умеющих себя вести тварей. Зэки их просто отделили от себя. Встречаются и жертвы беспредела.

Конечно, описанное выше очень схематично. Чтобы рассказать обо всех оттенках мастей, не хватит книги. Ведь есть ещё всякие «крысы» (ворующие у своих), «негодяи» (блатные, совершившие очень мерзкие поступки) и даже «суки» — отдельная масть. Многие зэки не знают, что это слово можно применить только к бывшему вору в законе, предавшему свою идею и близких. Ссученный вор — «сука». В общем, всего не объяснишь.

Поведаю, что творит за решёткой гуиновский спецназ.

Преступники сидят в тюрьме — за грабёж, хулиганство, нанесение телесных повреждений. Но если эти же деяния в СИЗО и зонах совершают люди в погонах, почему-то они за это никакой ответственности не несут.

В пенитенциарной системе есть свои войска специального назначения. Они призваны подавлять бунты в зонах, освобождать заложников. В неволе спецназовцы спокойно тренируются на зэках, заходят в тюрьмы и палками избивают арестантов.

Возьмём для примера один следственный изолятор, через который обычно проходят этапники. Помимо штатных сотрудников изолятора их встречают молодцы в тракторных комбинезонах, со всевозможными нелепыми нашивками. На спине крупно «Спецназ». На поясе — наручники, баллончик со слезоточивым газом, дубинка. На голове — глухая чёрная маска, но сквозь неё всё равно доносится запах перегара. Из-за маски их и прозвали в просторечии — «Маски-шоу».

После переклички — обыск. «Маски» сразу предупреждают: «Кто не сдаст запрещённые предметы добровольно, будет сильно избит. Если у кого найдут что-то криминальное при повторном шмоне в камере, „под молотки“ пойдёт вся хата». Слова у этих гоблинов с делом не расходятся.

При обыске у арестантов отнимают всё, что «спецам» нравится: деньги, консервы, дорогую зубную пасту, мыло, новые вещи. Вот он, грабёж! Даже рожи, как у разбойников, прикрыты.

После шмона зэков кидают в переполненные подвальные камеры. На площади девять квадратных метров обитает до восемнадцати человек. Когда «маски» проводят повторный обыск, открывается дверь, и спецназовец считает до пяти. Если кто-то, кроме дежурного, не успел выскочить на галеру и встать лицом к стене, широко расставив ноги, его сильно изобьют.

На следующий день вы слышите дикие крики в коридоре. Это пускают «под пресс» соседние хаты. Открывается дверь, гоблин считает: 1, 2, 3, 4, 5. Вроде все успели выскочить. Арестанты стоят вдоль стен враскорячку. Сзади ходит садист с дубиной и бьёт по ногам, заставляя садиться чуть ли не на шпагат. У одного из спецназовцев в руках карточки с данными зэков. Он подходит, и уголовник должен громко назвать: фамилию, имя, отчество, статью. Не дай бог сбиться или замешкаться — тут же удар по почкам и пинки ногами. Если статья — изнасилование или сопротивление властям, бьют до увечий. Нерусских лупят особо сильно, приговаривая: «Ты что, сука черножопая, приехал в Россию преступления совершать?» Ещё «маски» любят отрабатывать удары на физически крепких парнях. Паясничают при этом, как Пельш в «Угадай мелодию»: «Спорим, я собью его с двух тычков. А я с одного. Ну что же, бейте». Одному зэку особенно не повезло: он был казах, очень здоровый, сидел за изнасилование и в зоне жил в «петушатнике». Спецы его долго пинали. Потом посадили в отдельную камеру и начали изгаляться. Один из «масок» ему объясняет: «Я прохожу мимо хаты и стучу ногой в дверь. Ты должен очень громко кричать „кукареку“, иначе продолжим экзекуцию». После этот дебил в погонах стоит у двери, стучит в неё. Оттуда надрывные петушиные крики. У остальных спецов это вызывает дикий восторг. Но это ещё не всё, они же такие затейники. Подходит второй «интеллектуал» с дубинкой и объясняет зэку: «Если ещё раз крикнешь — худо будет». Первый угрожает: «А не крикнешь, будет худо от меня!» Осуждённый при любом раскладе кем-нибудь избивается.

«Маски» вообще большие мастера по части затей и шуток. У одного арестанта на лопатке красовалась татуировка — мишень и надпись: «Не промахнись, чекист». Его постоянно били в эту наколку коваными ботинками, под смех окружающих интересуясь: «Ну что, не промахнулся?» В результате сломали лопатку, рёбра и отбили лёгкие.

Эти спецназовцы из какой-то особой породы вырожденцев. Ладно, бьют здоровых, но беззащитных мужиков, но ведь они и инвалидов не жалеют. В соседней камере (после доноса стукача) в протезе ноги у зэка нашли заточку для резания хлеба. Всю хату мордовали, а калеку особо. Представьте картину: человек без ноги сидит на полу в коридоре, рядом отстёгнутый протез, а двое здоровяков в масках бьют его дубинами по спине.