Итоги Итоги - Итоги № 2 (2013)

Его фамилия давно уже стала брендом, Депардье только и остается его использовать. «По природе своей Жерар — человек недоверчивый, крестьянин по происхождению все-таки, — говорит о нем Элизабет Депардье, бывшая жена и мать его двоих старших детей. — Жерар никогда не отдыхает, порой берется за слишком многое, поэтому ему и приходится все время опираться на партнеров. А вот с ними чего только не бывает…»

Да, так уж получается, что компаньонами Депардье в его начинаниях нередко становятся люди с неясным прошлым и с еще более сомнительным будущим. Жерара это не пугает, наоборот — притягивает. Вот и получается, что к бизнесу Депардье липнут откровенные авантюристы. Чтобы зайти на алжирский рынок (а это в потенции не только вино, но и нефть), актер-винодел взял в партнеры Рафика Халифа, сына бывшего министра и медиамагната, самого богатого человека в Алжире. Ну и что теперь? Обанкротившийся Халифа приговорен к пожизненному заключению и скрывается в Лондоне.

Я познакомился с Депардье в конце 90-х, когда у него вовсю разворачивался бизнес на Кубе. Само по себе это словосочетание казалось невероятно странным, но Жерар искренне верил, что при его дружеских отношениях с Фиделем Кастро он сумеет горы свернуть. И прежде всего найти там нефтяной клондайк. Началась же авантюра совершенно невинно. В начале 1992-го Депардье и его приятель Жерар Бургуэн, король бройлерных цыплят, прилетели в Гавану. На праздновании Дня освобождения два веселых, накачанных ромом Жерара разделали свиной окорок и откупорили несколько бутылок шабли, тоже, ясное дело, привезенного из Бургундии. Элите кубинских революционеров буржуазная трапеза пришлась по душе, и Депардье, как нож в масло, вошел в проект, равных которому в истории Острова свободы не было.

Вначале были бройлеры. В пику американской блокаде два Жерара принялись поставлять на Кубу французских гормональных переростков. Лиха беда!.. Пообещав Кастро вскоре привезти к нему весь ареопаг французского бизнеса, Бургуэн и Депардье получили в 1993 году царский подарок: нефтяную концессию на разработку территории в 9374 квадратных километра на севере острова. Теперь только оставалось найти черное золото. Этим и принялись заниматься концессионеры, решившие для начала привлечь к проекту состоятельных соотечественников. Партнерами стали президент провинциального футбольного клуба, производитель итальянской ветчины, промышленник-текстильщик и финансист из разорившегося филиала парижского банка... Ни в нефти, ни в теории геологических разломов никто ничего решительно не понимал, и тем не менее они смело принялись бурить кубинские недра. Первые сто миллионов долларов завинтили в землю, как один сентаво. Но ничего, кроме соленой воды, почему-то не качалось.

Однако Депардье не поддался панике, не такой у него характер: «Нефть — это как кино, всего один фильм из семи получается. В этом деле можно все или выиграть, или проиграть». И все-таки к началу миллениума актер вышел из игры. Когда в Гаване праздновали восьмидесятилетие Фиделя, Жерар приехал на фиесту и стоял на трибуне сзади Рауля Кастро, преемника и продолжателя: «Фидель — это пятьдесят лет политической мудрости… Никто так, как он, не научил меня политике».

Жежениаль

Кстати, об отношении Депардье к политике. «Профсоюзы — это дерьмо, сборище бездельников… Когда я единственный раз участвовал в манифестациях, на дворе стоял май 68-го, — вспоминает Жежениаль (так тоже любит называть себя король Жеже). — Студенты, обкурившись травки, обзывали на площади Одеон полицейских эсэсовцами, а я в толпе срезал с рук часы. Вот такая политика мне по душе!»

Он не любит политики, но обожает политиков. Он вовсе не флюгер, но относится к политическим деятелям в зависимости от степени их полезности лично ему. Миттеран, Ширак, Саркози — ребята свои, с ними можно было договариваться. Олланд? Сам по себе парень неплохой, но больно уж зависит от сомнительного окружения… Если Депардье отдадут в концессию нефтеносные залежи на Северном полюсе и скажут, что этот проект зависит от белых медведей, он на голубом глазу объявит косолапых «светочами свободы». «Жерар всегда занимался бизнесом, — вспоминает его друг детства, а ныне тоже актер Мишель Пилорже. — Уже в четырнадцать лет он обменивал у американцев из военной базы в Шатору ворованный бензин на джинсы и сигареты. Сегодня в принципе он делает то же самое, только профессионально».

При этом Жеже любит деньги не ради денег. Просто они делают его жизнь интереснее. Не окончив и школы, Депардье сумел отстроить собственную жизненную вертикаль с ответвлениями на разных уровнях. Клик! — этаж кинобизнеса: компания DD Productions, созданная Депардье в 1983 году, через нее актер-бизнесмен получает свои доходы от всего, что касается кино. Еще раз клик! — на этом уровне его компания «Два колеса», расположенная в Руасси под Парижем самая крупная во Франции концессия японских мотоциклов (гараж в 3000 квадратных метров). А на самом верху вертикали — два роскошных ресторана, расположенных на одной площади, в двух шагах от Парижской оперы: «Фонтэн Гайон» и «Экай де ля Фонтэн».

Хотите отведать седло барашка с белыми грибами или жареную утку со свежими фигами? Тогда вам туда, на площадь Гайон. Да, не забудьте прикупить на входе кулинарную книгу Жерара Депардье с гениально простым названием: «Моя кухня». Она уже стала хитом продаж во Франции и Германии и не столь давно была переведена на английский. Все, к чему ни прикасается сегодня король Жеже, превращается в золото! Да он и сам уже давно превратился в бизнес-проект. Амбициозный, хлопотный, скандальный...

Париж — Москва

Экс-патриоты

/ Дело / Налог

Почему европейские буржуа не спешат становиться российскими налогоплательщиками

В одном из эпизодов фильма «Знакомьтесь, Джо Блэк» американский бизнес-воротила просвещает героя Брэда Питта: «В нашем мире неизбежны лишь смерть и налоги». Налоги — не только финансовый фундамент государства, но и постоянная головная боль для его граждан. Опыт Жерара Депардье и многих его именитых соотечественников говорит об одном: чем тяжелее фискальное бремя, тем сильнее у налогоплательщика охота к перемене мест. Так, может, в поисках тихой налоговой гавани им и впрямь стоило бы попробовать что-нибудь поэкзотичнее Британских Виргинских островов? Мордовию, например...

Бывало и хуже

Все в этом мире относительно. Жителям Старого Света сегодня грех жаловаться на фискальные тиски. Нынешняя налоговая система в большинстве стран Евросоюза — просто цветочки по сравнению с тем, что было несколько десятилетий назад. Если, к примеру, разместить в системе координат значения предельной ставки подоходного налога на физлиц в Европе за последние 35 лет, а затем соединить их линией, то полученный график обретет вид хитрой ухмылки. А ведь когда-то было не до шуток! В 1975 году максимальная ставка подоходного налога в Италии составляла 72 процента, в Великобритании — 83, а в Швеции — вообще астрономические 87! На их фоне Германия (53), Бельгия (60) и Франция (60) могли показаться чуть ли не тихими налоговыми гаванями.