Рой Медведев - Владимир Путин: третьего срока не будет?

Наиболее существенно пострадала в результате «монетизации» репутация Михаила Зурабова. В меньшей мере пострадала репутация Алексея Кудрина, Александра Жукова и Германа Грефа. «Деньги добавили, льготы вернули, но число недовольных в стране увеличилось», – констатировала Вероника Сивкова из газеты «Аргументы и факты». На вопрос этой журналистки, обращенный к Зурабову: «Вы не боитесь повторить судьбу Чубайса? Я даже не знаю, кто сейчас у страны враг № 1: он или вы?» Зурабов ответил: «Я и Кудрин. Хотя для меня урон имиджу не так важен – я ведь не политик. Поеду потом куда-нибудь, отдохну. Забудут постепенно. Кириенко ведь забыли. А монетизация – это все же не дефолт…» [101] .

Такой ответ трудно комментировать. Речь идет не о политическом имидже, а о деловой компетентности и репутации ответственного человека, которыми ни один министр не может пренебрегать. Комментируя результаты январских опросов общественного мнения, известный социолог Юрий Левада говорил: «Правящие структуры всерьез подмочили свою репутацию, особенно, правительство и местные власти. Такого провала не припомню за последний десяток лет. И ведь никаких внешних причин к тому не было – ни войны, ни кризиса, ни дефолта, при которых от власти требуются сверхэкстренные меры. Нынешние волнения были ожидаемы: на это указывали ежемесячные социологические опросы прошлого года. Однако всем было сказано, что положение хорошее, денег в казне много, сделаем лучше для всех. Но получилось наоборот. Стало быть, у власти потеряна связь с реальностью. А это уже действительно опасно» [102] . С таким выводом можно согласиться. Но извлечен ли урок?

Россия проводила в 2004–2005 годах активную внешнюю политику на очень многих направлениях. В целом международное положение Российской Федерации к лету 2005 года укрепилось, возрос авторитет как самого Российского государства, так и его президента – если сравнивать все это с положением дел в мире пять или десять лет назад. Наглядным подтверждением этого стало празднование 60-летия Победы, которое превзошло и по масштабам, и по числу прибывших в Москву глав государств все прежние юбилейные праздники дня Победы. Далеко не во всех случаях и внешней политике России, и усилиям самого Путина сопутствовал успех.

Однако ухудшение отношений России с отдельными странами Запада или с некоторыми из соседних стран вовсе не означает, что Россия вела себя неправильно или что В. Путин допустил здесь какие-то серьезные просчеты и ошибки. Внешняя политика – это не только путь сотрудничества, но и соперничества. У России во внешнем мире имеются не только реальные и потенциальные партнеры и соратники, но и соперники и недоброжелатели.

Далеко не всех как на Западе, так и на Востоке устраивает как раз рост влияния и авторитета России в современном мире. Национальные интересы у многих стран не совпадают, и это естественно. Одни и те же усилия России в Восточной Европе вызывают одобрение в Сербии и критику в Польше. Российская политика на Ближнем Востоке находит понимание у президента Франции Жака Ширака, но вызывает недовольство у британского премьера Тони Блэра. Но почему очевидное для всех охлаждение отношений между Владимиром Путиным и Тони Блэром нужно записывать в число неудач именно Путина, а не Блэра? У Владимира Путина сохранились и даже укрепились самые добрые отношения с премьерами Германии и Италии Герхардом Шредером и Сильвио Берлускони. Но оппоненты Шредера и Берлускони в Германии и Италии усилили критику в адрес России и ее президента.

Почему мы должны оценивать этот факт как неудачу внешней политики России? Западные страны и особенно США старались в 2004–2005 годах увеличить и укрепить свое влияние в СНГ и на постсоветском пространстве. Конечно, это проблема для России. Но и Россия расширяет свое присутствие, например в Латинской Америке или на Среднем Востоке, и это создает проблемы для США. Появление подобного рода проблем – это вовсе не признак поражения или неудачи. Это может быть стимулом или результатом более активной работы. Как гласит один из законов физики, на который не раз ссылался Александр Солженицын, на тех направлениях, где нет сопротивления, не совершается и работа.

Окончание холодной войны и распад Советского Союза изменили геополитическую картину мира. Эти события, однако, не привели к образованию однополюсного мира, в котором какая-то одна сверхдержава могла бы играть роль безусловного мирового лидера. При всем военном, политическом и экономическом могуществе Соединенных Штатов эта страна не в состоянии контролировать даже соседние с ней страны Латинской Америки. Некоторые из аналитиков даже сожалеют об отсутствии сегодня двухполюсного мира, который казался им более упорядоченным и понятным, и который сменился сегодня неким глобальным «беспорядком» и нестабильностью.

На место идеологического противостояния между миром капитализма и миром социализма пришли иные виды конфликтов – национальных, религиозных, экономических. В числе субъектов международных отношений мы видим не только нации и государства, но и транснациональные объединения и даже подпольные террористические организации. Процессы глобализации в сфере информации, финансов и технологии не исключают создание новых региональных центров силы и влияния. Ускорение экономического и научно-технического развития, которое происходит на всех континентах, ведет не только к обострению экологических проблем, но и к жесткой борьбе за ресурсы, главным из которых стало жидкое углеводородное топливо, а также другие энергоносители и металлы. Именно борьба за ресурсы лежала в основе большей части конфликтов последнего десятилетия.

Международные отношения меняются и с подъемом новых крупных стран – Китая, Индии, Бразилии, Индонезии. Возрастает роль в мировой политике и таких стран, как Мексика, Иран, Южная Корея, Вьетнам.

Российская Федерация активно ищет в этом во многих отношениях новом и динамичном мире свое место, и эти поиски продолжались также в 2004–2005 годах. Некоторые из российских экспертов, привыкших искать одобрения своих взглядов прежде всего на Западе, были явно разочарованы внешнеполитическими итогами последних двух лет. Уходящий год был, по мнению Владислава Иноземцева, «для отечественной дипломатии крайне непродуктивным. Наша внешняя политика в этот год терпела одно поражение за другим. А ведь еще три года назад все было иначе.

Президент Владимир Путин в рекордные сроки завоевал среди своих зарубежных коллег репутацию современного политика, одновременно осмотрительного и смелого, официозного и раскованного. Репутацию, надо признать, вполне заслуженную. Вспомним о таких ярких эпизодах, как обращение российского лидера к германскому бундестагу на немецком языке. О том, как Владимир Путин первым поддержал президента Дж. Буша после терактов 11 сентября, а вслед за тем дал добро – вопреки сопротивлению наших "ястребов" – на использование американцами баз в Центральной Азии для войны с талибами. Спустя полтора года Россия как по нотам разыграет иракскую карту, заставив мир задуматься о перспективах потенциального франко-русско-германского союза.