Евгений Ножин - Правда о Порт-Артуре. Часть II

Со стороны Скалистаго утеса приближается рота.

Пѣсня все громче, все яснѣе, отчетливѣе; разбираю слова.

Лихо затягиваетъ запѣвала — звонкимъ, сильнымъ, серебрнетымъ теноромъ.

Увѣренно звенитъ его молодой голосъ въ свѣжемъ воздухѣ.

"… горевать!" протянулъ.

Товарищи полной грудью подхватили послѣднюю нотку— грянулъ припѣвъ.

Сколько силы, сколько воли, ухарства слышалось въ этомъ довольно стройномъ хорѣ!

Рота шла на однодневный покой. Въ баню сходить, почиститься, пообшиться, вещи взять, привольно вздохнуть въ относительно безопасной обстановкѣ. Въ казармѣ все-таки не то, что въ окопѣ. Если выскочить по тревогѣ — не прямо подъ пулю.

Пѣсня постепенно замирала. Надъ головой звучала другая.

Много уже нашихъ соколовъ взвилось орлами.

Не горевали горе, взвивались орлами: умирали, умираютъ и будутъ умирать, когда этого потребуетъ воинскій долгъ.

Только на сѣверѣ забыли артурскихъ орловъ!

1-е октября. Восточный фронтъ.

Телефонограммы.

1 октября.

Копіи.

3 фортъ въ огнѣ. Противникъ въ значительныхъ силахъ передвигается отъ Волчьихъ горъ къ Палиджуану.

Штабсъ-капитанъ Булгаковъ.

6 час. 20 м. вечера.

Японцы въ 40 шагахъ отъ гласиса форта 2. Съ вечера японцы произвели ложную тревогу, открывъ изъ всѣхъ окоповъ огонь. Къ полуночи все стихло.

Капитанъ Головань.

12 час. ночи.

Телефонограммы.

1 октября.

Копіи.

На западномъ фронтѣ безъ перемѣнъ.

Капитанъ Романовскій.

9 час. 20 м. утра.

Усиленное движеніе арбъ отъ Голубиной къ Угловой.

Капитанъ Романовскій.

11 час. утра.

1 октября.

"Вылазку со 2-го форта на первый разъ задумали произвести на разсвѣтѣ, когда ночные рабочіе уйдутъ и въ окопахъ останутся лишь денные траншейные караулы. Къ 5 часамъ 100 человѣкъ вылѣзли по лѣстницамъ на прикрытый путь. Къ сожалѣнію, это были не охотники, и, вмѣсто того, чтобы выползти въ полной тишинѣ, зашумѣли лѣстницами, задѣли и свалили камни съ кордона контръ-эскарповаго укрѣпленія, стали громко разговаривать, подыматься во весь ростъ…"

-

Приказъ Стесселя по адресу поручика Ендрежіевскаго приноситъ свои послѣдствія. Охота къ вылазкамъ пропала. А разъ охоты нѣтъ, нѣтъ энергичныхъ иниціаторовъ — вылазка не можетъ удаться.

Удачныя же вылазки — это полъ-успѣха въ оборонѣ.

Противника нужно все время безпокоить, держать въ страхѣ, утомлять. А разъ этого нѣтъ, онъ преспокойно подвигается впередъ.

Приказъ.

Сентября 28 дня, 1904 года. Кр. Портъ-Артуръ.

№ 174

Въ виду того, что возлѣ отрядной церкви и даже въ нее постоянно ложатся снаряды, предписываю все изъ церкви вынести и передать въ церковь 14-го полка. Часового снять. Все это исполнить до 1-го числа.

Ровно въ 8 часовъ утра непріятель далъ залпъ по городу.

Снаряды рвались по всѣмъ направленіямъ.

Второй залпъ, а затѣмъ началась обычная бомбардировка.

Такъ начался день Покрова Пресвятой Богородицы.

Уже 9 часовъ, а звона въ отрядной церкви не слышно.

Послѣднее время богослуженіе совершалось рано, задолго до начала канонады.

Приходитъ мой вѣстовой Николай Терентіевичъ Худобинъ.

Что, развѣ служба кончилась?

— Какая тамъ служба? Изъ арестнаго дома пригнали людей. Они иконы, подсвѣчники куда-то тащатъ.

И нехристи же здѣсь! Ой, ой, ой!!

Виданое ли это дѣло, чтобы въ такой праздникъ и такъ небрежно со святыми иконами обращаться? У насъ это дѣлается все какъ слѣдбыть: крестнымъ ходомъ, пѣвчіе, священники въ ризахъ. А тутъ арестанты все кое-какъ, второпяхъ таскаютъ.

Пришли господа. Посмотрѣли. Спросили и ушли.

Не ладное дѣлается тутъ.

Не сдобровать Артуру.-

Худобинъ былъ глубоко увѣренъ, что даромъ это не пройдетъ.

Его религіозное чувство было оскорблено.

Я понять не могъ — что такое случилось? Почему выносятъ иконы? Съ самаго начала тѣсной блокады въ храмъ начали попадать снаряды. Благодаря исключительной заботливости протоіерея Глаголева и старосты, полковника Тыртова, церковь быстро исправлялась. Попаданія въ церковь были случайныя и рѣдкія, т. к. японцы спеціально по ней не стрѣляли. Я недоумѣвалъ.

Оказалось, что генералъ Стессель, помимо коменданта крѣпости, не спрашивая мнѣнія настоятеля, отца протоіерея Глаголева, и старосты церкви, военнаго прокурора полковника Тыртова, — отдалъ приказъ вынести всю церковную утварь, а церковь закрыть.

Протоіерей Глаголевъ, узнавъ объ отданномъ приказѣ, идетъ къ генералъ-адъютанту и проситъ оставить храмъ для богослуженія.

Отецъ Глаголевъ стремился убѣдить начальника раіона въ томъ, что закрытіе церкви крайне тяжело отзовется на гражданскомъ населеніи и портовыхъ рабочихъ.

Протоіерей энергично протестовалъ, просилъ, умолялъ — все было тщетно.

— Я своихъ приказовъ не отмѣняю — былъ гордый отвѣтъ. Протоіерей по совѣсти и долгу, какъ духовный пастырь, продолжалъ усовѣщевать начальника раіона, доказывая ему, что онъ, какъ благочинный, не имѣетъ права закрыть церкви, что это, молъ, будетъ соблазномъ для другихъ; многое говорилъ отецъ Глаголевъ…

— Я вамъ сказалъ уже разъ, что я своихъ приказовъ не отмѣняю! Чего вы ко мнѣ лѣзете со своими іезуитскими просьбами?

Оскорбленный служитель Христа ушелъ. Церковь заперта.

Вѣсть о закрытіи отрядной церкви быстро разнеслась. Глубоко религіозные люди, качая головой, съ грустью говорили:

— Не доброе, не доброе это предзнаменованіе!

Впослѣдствіи, когда я встрѣтился въ Чифу съ статскимъ совѣтникомъ Н. Н. Ѳедоровымъ, везшимъ, по Высочайшему повелѣнію въ Артуръ явленную икону, [25] Она приснилась какому-то матросу на югѣ. Согласно его видѣнію, икона была написана и отправлена Скрыдлову во Владивостокъ. Но Скрыдловъ, какъ извѣстно, не могъ собраться выѣхать въ Артуръ, хотя мы въ святомъ невѣдѣніи о его способностяхъ ожидали адмирала съ нетерпѣніемъ. Ожидали даже, что онъ къ намъ на воздушномъ шарѣ прилетитъ. и разсказалъ ему о закрытіи Стесселемъ отрядной церкви, — послѣдній мнѣ замѣтилъ:

— А вѣдь, пожалуй, этотъ самодуръ меня и на берегъ бы не пустилъ.

Н. Н. Ѳедоровъ отправился изъ Чифу въ Артуръ на шаландѣ незадолго до паденія крѣпости.

Предпріятіе это было крайне рискованное. Ему грозила опасность съ четырехъ сторонъ: 1) быть разстрѣляннымъ японскими блокирующими судами, 2) убитымъ китайскими морскими разбойниками, чему былъ примѣръ съ германскимъ военнымъ агентомъ Гильгенгеймомъ, 3) умереть съ голоду и 4) погибнуть во время шторма, которые въ это время года очень часты въ Печилійскомъ заливѣ…