Евгений Ножин - Правда о Порт-Артуре. Часть II

Раненый смотритъ на нее широко раскрытыми глазами, порывисто, тяжело дышитъ… Мучительная агонія въ полномъ разгарѣ.

— Ш-ш-ш… — видимо хочетъ, силится онъ что-то сказать, но выходитъ лишь свистъ и шипѣніе, а глаза, потухающіе глаза мучительно о чемъ-то молятъ…

. . . . . . . . . . . . . . . .

…Надъ больнымъ наклоняется докторъ, стягивая шинель… Животъ развороченъ, какая-то каша…

Докторъ отвернулся и скороговоркой:

— Сестрица, этотъ безнадеженъ. Другіе ждутъ вашей помощи.

Порывисто вскочила та, потянувъ за собой безнадежнаго. Оторвалась отъ него и, смертельно блѣдная, съ глазами, полными слезъ, нетвердой походкой пошла къ ожидающимъ.

Все ночь еще темная.

Раненыхъ все подносятъ. Много, много ихъ. Священникъ въ эпитрахили наклоняется то здѣсь, то тамъ.

Штурмъ идетъ, канонада усиливается. Другъ друга не слышатъ, кричатъ.

— Да ты поставь носилки-то прямо — видишь, мается.

— Ой, маюсь, братцы, пришла смерть, здѣсь, вотъ тутотка жжетъ, охъ, испить бы…

. . . . . . . . . . . . . . .

— Слава Тебѣ, показавшему намъ свѣтъ.

Да, я… въ церкви.

— Слава въ вышнихъ Богу, и на земли миръ… — тихо, мелодично отвѣтилъ хоръ.

Желтая масса халатовъ волной опустилась на землю.

Я не могъ стоять дольше — у меня закружилась голова, и горло сдавило.

Жалость, безсиліе, безпомощность… Тяжело!

Вышелъ за ограду церкви.

Тихій вечеръ. Звѣздъ много. Народившійся мѣсяцъ какъ бы въ полуснѣ льетъ свой слабый свѣтъ на дремлющій Квантунъ.

Лишь на сѣверо-восточномъ фронтѣ раздаются рѣдкіе орудійные выстрѣлы. Щелкнетъ, словно хлопушка, ружейный выстрѣлъ. Зататакаетъ и оборветъ пулеметъ. Опять все тихо. На морѣ тишь. Городъ спитъ. Кругомъ враги притаившіеся.

— …и на земли миръ… — неотвязно звучитъ мотивъ великаго христіанскаго славословія.

Нѣтъ, никогда еще на землѣ не было мира и не будетъ, пока люди не начнутъ славить Бога не только на словахъ, но и на дѣлѣ.

Объ этомъ теперь можно только мечтать.

2 октября.

"…Въ виду неудачи первой вылазки рѣшено было сдѣлать новую попытку произвести съ форта № 2 развѣдку… Охотниковъ собралось 62 человѣка и 5 саперъ. Руководителемъ вылазки взялся быть бывшій штурманъ дальняго плаванія, прапорщикъ флота Алалыкинъ…

…По плану, Алалыкинъ со стрѣлками долженъ былъ пробраться съ лѣвой стороны форта, какъ менѣе наблюдаемой противникомъ: два сапера съ надрывными патронами, въ 18 ф. пироксилина каждый, должны были итти сзади, остальные 3 сапера, также съ патронами, вышли по лѣстницамъ, выходящимъ въ углу форта къ проволочной сѣти расположенной по гласису, и отсюда должны были броситься вмѣстѣ съ двумя, шедшими слѣва по гласису, стараясь отыскать минные колодцы и подорвать ихъ въ то время, когда охотникамъ-стрѣлкамъ удастся оттѣснить японцевъ изъ ближайшей параллели.

Въ 12 ч. ночи съ форта II-го произвели условный выстрѣлъ изъ миннаго аппарата миной Уайтхеда съ 70 ф. пироксилина. — Раздался страшный взрывъ — повидимому, мина не попала въ окопы… и черезъ 10 минутъ японцы снова принялись за работу… По этому сигналу, охотники должны были, обогнувши фортъ, двинуться на японскія параллели.

…Прошло 10–15 томительныхъ минутъ… раздалось 67 выстрѣловъ… все стихло.

Черезъ полчаса вернулись люди, а за ними чуть не плачущійАлалыкинъ. Оказалось, что послѣ того, какъ съ японскаго поста послѣдовали выстрѣлы, ранившіе 2 охотниковъ, остальные повернули назадъ, и когда Алалыкинъ обернулся, то увидѣлъ, что остался съ 3 матросами, и, конечно, принужденъ былъ вернуться обратно.

Вылазки снова потерпѣли полную неудачу — ужъ очень ослабѣлъ нервами нашъ солдатикъ, въ немъ нельзя узнать прежняго легендарнаго русскаго воина. Обидно, придется итти впередъ нашими контръ-минами на ощупь".

Я не могу согласиться съ покойнымъ Сергѣемъ Александровичемъ.

Не нервами ослабъ нашъ "солдатикъ", въ немъ живъ еще духъ суворовскихъ чудо-богатырей.

Не то!

Съ нашимъ солдатомъ-воиномъ нужно умѣть обращаться. Не нужно забывать, что эта "безотвѣтная сѣрая скотинка" хоть и немного, но умственно и духовно постепенно развивается.

Не нужно забывать, что она уже полуграмотная. Нужно помнить, что она уже понемногу начинаетъ относиться критически ко всему вокругъ происходящему.

Приказъ генерала Стесселя по адресу поручика Ендрежіевскагоглубоко запалъ въ души стрѣлковъ.

Они и такъ, благодаря ненормальному теченію нашей войсковой жизни, большей частью лишь боятся, но не любятъ и не довѣряютъ своимъ офицерамъ.

Стессель же своимъ глумленіемъ надъ геройски-храбрымъ Ендрежіевскимъусилилъ это недовѣріе къ офицерамъ вообще, а къ офицерамъ, вызывающимъ ихъ на дѣло крайне рискованное, въ частности.

А вѣдь жить и жить подольше всѣмъ хочется. Все равно какъ, но лишь бы жить.

Для того, чтобы подвигнуть нижнихъ чиновъ на героизмъ, нельзя глумиться надъ офицерами, съ которыми они идутъ умирать.

"Нашъ крестьянинъ до такой степени изголодался, — пишетъ одинъ изъ величайшихъ современныхъ русскихъ умовъ [26] Г. В. Плехановъ. Дневникъ, № 1. Мартъ 1905 г. Мукденъ. ,— что военныя качества русскаго солдата непремѣнно должны были понизиться, и заслуживаетъ величайшаго удивленія та стойкость, которую все-таки обнаружилъ русскій солдатъ на Дальнемъ Востокѣ".

Совершенно и безусловно вѣрно.

Не говоря уже про хроническое недоѣданіе на землѣ, артурскій крестьянинъ-воинъ давно уже въ самой крѣпости началъ питаться очень умѣренно, при максимумѣ физическаго и душевнаго напряженія.

Что же удивительнаго, если онъ издергался и пересталъ быть упругимъ?

Съ одной стороны, ненормальное питаніе, люди физически слабѣютъ.

Съ другой стороны — люди духовно (въ военномъ отношеніи) растлѣваются нетактичными, дикими выходками старшаго начальника.

Удивительно ли, что солдатъ нашъ началъ терять обликъ легендарнаго воина?

Люди, умиравшіе отъ ранъ, цынги, истощенія, долбимые, какъ въ ступѣ, снарядами — защищались.

Защищались до тѣхъ поръ, пока не приказали имъ положить оружіе и сдаться.

Русскіе люди, потерявъ обликъ легендарнаго воина, создали артурскаго страстотерпца.

Телефонограммы.

3 октября.

Копіи.

Вылазка съ форта 2 не удалась.

Передъ фортомъ 2 и Куропаткинскнмъ люнетомъ японцы въ мертвомъ пространствѣ успленно работаютъ.