Евгений Ножин - Правда о Порт-Артуре. Часть II

Бѣдные артурцы тревожно уснули до ранняго утра.

Вѣсть объ упавшихъ въ ночь бомбахъ быстро разнеслась по городу.

Масса любопытныхъ осматривали эти чугунныя глыбы.

Городовые принимали самое живое участіе, они сдерживали чрезмѣрно любознательныхъ, энергично поясняя, что близко подходить нельзя.

Подходитъ къ толпѣ мастеровой — видимо, съ похмелья.

— Что тутъ такое случилось?

Отвѣтили.

— А! Бомба! Когда же она сюда сѣла? Ишь какая коровиша! А?

— Ночью прилетѣла.

— Ночью, значитъ? Ну, этого я не слыхалъ, потому что былъ пьянъ и скандалилъ. А теперь ее и очень хорошо вижу. Это потому, что у меня утромъ полиція слезу прошибла.

— Чего же ты такъ разжалобился? Жаль полиціи стало, прошедшаго дня, что ли? — спрашиваетъ кто-то въ толпѣ.

— Нѣтъ, врешь! Не о днѣ я плакалъ, а о пьяной ночи. Потому что меня сегодня въ полиціи здорово пороли.

Кабы я зналъ, я полицмейстера "папашей" назвалъ бы, и меня бы не стегали. Одинъ сказалъ ему: "палаша", онъ его и освободилъ. А мнѣ и невдомекъ — ну и отодрали.

Утромъ плакалъ съ горя, а теперь пойду напьюсь. Пусть либо до смерти запорютъ, либо снарядъ меня разорветъ. Я это, значитъ, рѣшилъ умереть. Такого сраму не хочу носить. Пойми ты, дурья голова, у меня тамъ, далеко, далеко, пять душъ дѣтей.

Пріѣхалъ сюда для нихъ, все имъ малымъ коплю. Вчера съ тоски, значитъ, о нихъ думая, выпилъ; ну, нашумѣлъ это съ непривычки — я-то вѣдь не пьющій.

Эй, городовой! Иду пить! Потомъ пьянаго поволокешь въ свой застѣнокъ…

Телефонограммы.

21 сентября.

Копіи.

Передъ фортомъ II японскія работы по скату дошли до мертваго пространства.

Ночью охотники 5 роты 15 полка сдѣлали вылазку и принесли 120 мѣшковъ.

Ночью японцы вели окопы по всей линіи, а одна ихъ рота пошла въ обходъ нашихъ окоповъ у желѣзной дороги. Наши открыли по нимъ фланговый огонь. Убито 20, одинъ офицеръ.

Капитанъ Степановъ.

8 часа 20 м. утра.

Японцы по одиночкѣ приближаются и залегаютъ въ траншеяхъ противъ редута I, въ 1800 шаг. отъ Китайской стѣны.

Шт. — капитанъ Булгаковъ.

3 часа дня.

Телефонограммы.

21 сентября.

Копіи.

На западномъ фронтѣ все покойно.

Капитанъ Романовскій.

9 час. 50 м. утра.

22-е сентября. Восточный фронтъ.

Телефонограммы.

22 сентября.

Копіи.

Въ 11 часовъ открылся ружейный огонь по всему восточному фронту. Мѣшали работамъ.

На участкѣ полковника Поклада 4 роты японцевъ перешли въ наступленіе.

Къ правому флангу охотничьей команды японцы подплыли въ лодкахъ. Команда не удержалась, отошла къ слѣдующей сопкѣ.

Капитанъ Степановъ.

3 часа дня.

Около бухты "10 кораблей" шло кавалерійское ученіе. Огонь по форту V и Высокой. Въ дер. Сюйшіинъ японцы ломали фанзы и таскали лѣсъ на Водопроводный редутъ.

6 час. вечера.

Телефонограммы.

22 сентября.

Копіи.

На западномъ фронтѣ безъ перемѣнъ.

Капитанъ Романовскій.

4 час. 50 м. утра.

Телефонограммы.

22 сентября.

Копіи.

Въ концѣ дня на Тигровомъ Хвостѣ пожаръ отъ непріятельскихъ снарядовъ.

Поручикъ Никольскій.

5 час. вечера.

Утромъ произведена была атака на Сигнальную горку, которую наши вчера ночью оставили.

Послѣ упорнаго и довольно кровопролитнаго боя Сигнальная горка отобрана назадъ.

До самой капитуляціи Артура эта горка оставалась въ нашихъ рукахъ.

"…Параллели и подступы постепенной атаки, ведущейся японцами противъ форта № 2, открытаго капонира № 3 и батареи лит. 8, все приближаются. Работаютъ японцы удивительно настойчиво, несмотря на нашъ (впрочемъ, довольно таки рѣдкій) огонь и вылазки. Теперь рѣшено особенно усилить и участить послѣднія…"

Телефонограммы.

23 сентября.

Копіи.

Небольшая вылазка на с.-в. Ружейный огонь съ обѣихъ сторонъ съ цѣлью обоюдно мѣшать работамъ.

Капитанъ Степановъ.

8 час. утра.

Огонь по форту III и укрѣпленію.

За послѣднія темныя ночи окопныя работы сильно подвинулись впередъ; почти по всему фронту ходами сообщенія подошли къ мертвому пространству.

Подполковникъ Гандуринъ.

9 час. 20 м. утра.

Почти всѣ фугасы наши взорваны грозой.

Капитанъ Вамензонъ.

10 час. утра.

Телефонограммы.

23 сентября.

Копіи.

На западномъ фронтѣ тихо. Прилива и отлива силъ не замѣчено.

Капитанъ Романовскій.

8 час. утра.

24-е сентября. Восточный фронтъ.

Телефонограммы.

24 сентября.

Копіи.

Около 11 часовъ замѣчено по дальнинской дорогѣ движеніе къ Дагушаню двухъ баталіоновъ пѣхоты (въ черномъ и бѣломъ платьѣ).

Капитанъ Степановъ.

1 часъ дня.

Японцы провели вѣтвь отъ желѣзной дороги за Сахарную Голову. Катятъ вагонетки.

Капитанъ Степановъ.

3 часа 10 м. дня.

Нашъ окопъ окруженъ съ трехъ сторонъ. Поражаютъ въ затылокъ со стороны капонира 3.

Капитанъ Лизель.

5 час. дня.

По донесенію начальника охотничьей команды поручика Флорова, на Сигнальной горѣ подобрано и похоронено 17 японскихъ труповъ. На скатѣ, обращенномъ къ бухтѣ Тахэ, есть еще нѣсколько труповъ, но подобрать ихъ невозможно.

Полковникъ Покладъ.

7 час. 20 м. вечера.

Телефонограммы.

24 сентября.

Копіи.

Около часу дня, правѣе Трехголовой показалось около ста конныхъ, которые спѣшно осматривали нашу позицію; повидимому, это былъ японскій генералъ со свитой. Было видно не болѣе 1 / 4 часа, а затѣмъ уѣхали по направленію бухты Луизы.

Полковникъ Третьяковъ.

2 часа 10 м. вечера.

Шт. — капитанъ Дидрихсонъ съ укрѣпленія 4 зажегъ блиндажи на Мертвой горѣ.

Полковникъ Ирманъ.

8 час. вечера.

24 сентября.

"…Подступы также все настойчивѣе продвигаются къ нашимъ укрѣпленіямъ, въ нихъ теперь иногда даже днемъ замѣтна работа, а мы также не въ силахъ сосредоточить по нимъ артиллерійскій огонь. Особенно опаснымъ становится положеніе апрошей передъ 3-ьимъ открытымъ капониромъ, гдѣ разстояніе между нашими и японцами доходитъ до 50 шаговъ…"