Николай Зенькович - Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

— А как с семьей?

— Мы здесь с женой, а дети у нас большие — они остались в России. Я там не был уже год— билеты дорогие. Вот если пойдет проект, начнем ездить... А дом здесь я купил потому, что это дешевле, чем платить за аренду по тысяче долларов в месяц.

— Хрущев был не прав, а прав был Никсон, — уверенно сказала Нина Хрущева, внучка советского лидера, в июле 1996 года встретившись в калифорний­ском городке Йорба-Линда с внуком экс-президента США Ричарда Никсона.

Облетевшие прессу всего мира слова были сказаны по поводу утверждения ее деда, что нынешнее поколе­ние советских людей будет жить при коммунизме.

В 1960 году Ричард Никсон, будучи вице-президен­том Америки, имел смелость сказать, что внуки Хру­щева будут жить в свободном обществе. Приблизи­тельно в то же время Никита Сергеевич настаивал, что коммунизм вскоре похоронит всякий капитализм раз и навсегда.

32-летняя внучка Хрущева, аспирантка факультета истории Принстонского университета, расчувствовав­шись от теплого приема, который оказал ей 17-летний внук Никсона, сказала:

— Мой дед был маленьким, забавным, толстым человеком, который знал, что он не может состязаться с высоким, подтянутым, преисполненным собственно­го достоинства президентом Эйзенхауэром.

Но, наверное, потомственные гены взыграли, и хру­щевская внучка задорно воскликнула:

— Впрочем, я вам покажу, кто я такая, почему я здесь и какую страну представляю!

Агентство АП, сообщившее об этой встрече, «кузь­кину мать» и стучание туфелькой о стол в библиотеке, где беседовали внуки бывших лидеров, не упомянуло.

В 1992 году в США вышли записки Любови Бреж­невой — племянницы Леонида Ильича. К тому време­ни сама автор проживала уже в Новом Свете. Она устала от бесцеремонного вторжения КГБ в ее личную жизнь, пребывания в психушке, беспомощности самого «дяди Лени» и его страха перед могущественным ве­домством Андропова.

Брежнев, считает Любовь Яковлевна, по-своему хотел сделать людей более счастливыми, но не верил ни в торжество социализма, ни в принципы марксиз­ма-ленинизма. По ее словам, однажды на вопрос ее отца Якова, верит ли Леонид в коммунизм, генсек ответил:

— Ради Бога, Яша, о чем ты говоришь? Вся эта чепуха о коммунизме — это сказка для народа. Ведь нельзя же оставить людей без веры. Отняли церковь, расстреляли царя, должна же быть какая-то замена. Так пусть люди строят коммунизм!

Внучка Семена Буденного— очаровательна, в 1996 году ей исполнилось двадцать восемь лет. Дед умер, когда Насте было пять лет.

— Когда тебя принимали в октябрята, в пионеры, в комсомол — как все обставлялось? — спрашивает журналист Денис Корсаков. — Ведь все-таки принима­ли наряду со всеми остальными внучку супергероя гражданской войны? И потом, ты же изучала его по­двиги на уроках истории, литературы...

— Я воспринимаю себя совершенно отдельно от него. А другие все пытались меня с ним как-то увязать. Ждали, наверное, что я стану доказывать, что я лучше других... Когда меня принимали в комсомол, стара­лись дотянуть до последнего, приняли только в де­вятом классе.

Потом, когда я училась на журфаке МГУ, обща­лась с потрясающим начальником курса. Он все время комментировал мою фамилию — в том плане, что, если у меня знаменитая фамилия, это еще ничего не означает. В конце концов мы поехали на картошку, и благодаря его любви я почему-то еще осталась долж­на деньги картошечникам, хотя все остальные, наобо­рот, заработали.

Мне было бы приятнее, если бы я сама создала себе имя. А так — единственное, чем я могу гордить­ся, — тем, что у меня трое детей. Из-за них я вообще сейчас не работаю. А раньше работала во многих газетах. Я не закончила журфак, проучилась четыре года — а потом у меня родился сын, потом мы уехали с мужем из страны на какое-то время, муж у меня работал в Анкаре, потом родились двойняшки Лука и Маланья...

— Чем ты занималась в Турции?

— Я работала в турецкой газете, мой первый муж работал переводчиком в посольстве. Турцию я очень люблю, но не выдержала посольской жизни. Страш­ная вещь. Большая колония, которая живет за огра­дой, в одном доме. Хочешь или не хочешь ты об­щаться с человеком — тебе приходится с ним об­щаться. Я очень свободный человек, поэтому было ужасно.

— Это был самый сложный период твоей жизни?

— Да. Еще было очень тяжело, когда я во время учебы жила у родителей первого мужа. Мне они пыта­лись все время доказать, что хуже меня не бывает. Одновременно они перед всеми хвастались, что у них дома— живая внучка Буденного...

Моя фамилия создавала мне только проблемы. Когда я с кем-то знакомилась, свою фамилию говори­ла в последнюю очередь, чтобы она не влияла на отношение ко мне людей. Но с первым мужем мы учились вместе в школе. Он-то, естественно, с самого начала знал, как меня зовут.

А со вторым мужем проще. Его все это абсолютно не интересовало. Он англичанин, влюбился в Настю, а не в Буденную. Он работает советником по торговле Мирового банка, который дает кредиты России. Муж вообще не знает русского — мы общаемся на англий­ском. И младшие дети, надо надеяться, будут с самого начала владеть двумя языками...

Обозреватель газеты «Совершенно секретно» Ири­на Мастыкина беседует с дочерью члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС Екатерины Фурцевой Светланой Петровной. У нее своя дочь— Марина.

— Я знаю, Марина окончила балетное училище, — говорит интервьюер.

— Мы отдали ее туда в пять лет. Марина поступи­ла в ГИТИС на театроведческий факультет и после его окончания устроилась в литчасть Большого театра... Уже работая в театре, она вышла замуж за юриста. Они давно знали друг друга — мы дружили семья­ми, — но, к сожалению, через год расстались. Маришке было всего восемнадцать, ему— двадцать восемь... Через несколько лет дочь познакомилась с человеком более практичной профессии — стоматологом. (В 1991 году его задержали на таможне за попытку вывезти за границу произведения искусства. — Н. 3.). Вышла за него замуж, родила в двадцать пять и распрощалась со своей литчастью уже навсегда.

— Со своим вторым мужем они долго прожили вместе?

— Они развелись в девяносто втором, когда Ка- теньке было уже четыре. В 1995 году Марина снова вышла замуж и уехала из России. Первый год жила в Германии, потом переехала в Испанию и, кажется, там осела.

— Ну а муж? Марина сейчас замужем?

— Человек она непредсказуемый. Живет, как, впрочем, и я, больше чувствами, чем разумом. И в ее личной жизни постоянно происходят изменения. Лю­бимый человек, конечно, есть, но вот какого рода у них на данный момент отношения, сказать может только она.