Оскар Уайльд - Письма

Оскар

Баббакумб-Клифф

[Почтовый штемпель отправления — 23 февраля 1893 г.]

Мой дорогой Шоу, Вы превосходно, мудро и глубоко остроумно написали о нелепом институте театральной цензуры; Ваша книжка об ибсенизме и Ибсене доставляет мне такое наслаждение, что я постоянно читаю ее и перечитываю, и всякий раз она будит мысли и освежает ум; Англия — страна интеллектуальных туманов, но Вы много сделали, чтобы расчистить атмосферу; мы с Вами оба кельты, и мне хочется думать, что мы друзья; по этим и многим другим причинам Саломея является к Вам в пурпурном одеянии.

Прошу принять ее с моими наилучшими пожеланиями, искренне Ваш

Оскар

Тайт-стрит, 16

[Почтовый штемпель отправления — 9 мая 1893 г.]

Мой дорогой Шоу, я должен самым искренним образом поблагодарить Вас за опус 2 великой кельтской школы. Я прочел его дважды с живейшим интересом. Мне нравится Ваша благородная вера в драматическую ценность простой правды жизни. Меня восхищает ужасающая полнокровность Ваших созданий, а Ваше предисловие — настоящий шедевр, сочетающий в себе резкую ясность стиля, язвительное остроумие и драматическое чутье. С удовольствием ожидаю Вашего опуса 4. Что до опуса 5, то я ленюсь, но меня уже тянет засесть за него. Когда Вы собираетесь в «Хеймаркет»? Искренне Ваш

Оскар Уайльд

Тайт-стрит, 16

[? 1894 г.]

Милостивый государь, я никогда не пишу «хлестких» статей: хлесткость не кажется мне отличительным качеством хорошей прозы. Еще менее склонен бы я был написать статью, бичующую все то, что известно под названием «fin de siècle» [15].

Все, что известно под этим названием, вызывает у меня особое восхищение и любовь. Это цвет и краса нашей цивилизации, единственное, что ограждает мир от пошлости, грубости, дикости.

Но может быть, Ваше письмо предназначалось кому-то другому. Мне кажется, оно адресовано не художнику, а журналисту. Впрочем, я сужу только по его содержанию. Искренне Ваш

Оскар Уайльд

Тайт-стрит, 16

[Приблизительно 12 февраля 1894 г.]

Дорогой мой Хенли, узнал о Вашей тяжелой утрате, примите мои соболезнования. Надеюсь, Вы позволите мне заглянуть к Вам как-нибудь вечером и мирно потолковать с Вами, покуривая сигареты, о превратностях судьбы и жизненных невзгодах.

Но, дорогой Хенли, работать, работать; это Ваш долг; это все, что остается таким натурам, как мы с Вами. Для меня работа — это не реальная действительность, а способ спастись от действительности. Вы спросили меня о Дега. Так вот, он любит, чтобы его считали молодым, и не думаю поэтому, что он скажет, сколько ему лет. Он не верит в то, что искусству можно обучить, и не думаю поэтому, что он назовет имя своего учителя. Он презирает то, что не может получить, и я уверен поэтому, что он ровным счетом ничего не скажет о премиях и почестях. И зачем что-либо говорить о его личности? Его пастели — это он сам. Всегда Ваш

Оскар

Тайт-стрит, 16

[Штемпель отправления — 12 февраля 1894 г.]

Дорогой мистер Пейн, книги, которая отравила или сделала верхом совершенства, Дориана Грея, не существует; это только моя фантазия.

Я так рад, что Вам понравилась эта моя книга в переплете странной расцветки: в ней много от меня самого. Бэзил Холлуорд — это я, каким я себя представляю; лорд Генри — я, каким меня представляет свет; Дориан — каким бы я хотел быть, возможно, в иные времена.

Не хотите ли зайти ко мне?

Я пишу пьесу и каждый день в 11.30 иду на Сент-Джеймсскую площадь, где в доме номер 10 у меня комнаты. Приходите во вторник около 12.30, хорошо? Но может, Вы будете заняты? Все равно мы наверняка сможем как-нибудь встретиться. Меня восхитил Ваш почерк и пленили Ваши похвалы. Искренне Ваш

Оскар Уайльд

Ложа [театр «Сент-Джеймс»]

[Февраль 1894 г.]

Дорогая миссис Кэмпбелл, мистер Обри Бердслей, блистательный и изумительный молодой художник и, как все художники, большой поклонник Вашего чудесного и дивного искусства, говорит, что ему когда-нибудь должна быть оказана честь быть представленным Вам, если Вы не возражаете. Поэтому, с Вашего любезного разрешения, я загляну с ним к Вам после третьего акта, и Вы доставите ему большую радость и окажете большую честь, если позволите ему засвидетельствовать Вам свое почтение. Он недавно проиллюстрировал мою пьесу «Саломея» и имеет при себе экземпляр роскошного издания, который хочет сложить к Вашим ногам. Его рисунки просто чудесны. Искренне Ваш

Оскар Уайльд

Тайт-стрит, 16

[Приблизительно 16 апреля 1894 г.]

Дорогой мой мальчик, только что пришла телеграмма от тебя; было радостью получить ее, но я так скучаю по тебе. Веселый, золотистый и грациозный юноша уехал — и все люди мне опротивели, они такие скучные. К тому же я скитаюсь в пурпурных долинах отчаяния, и с неба не сыплются золотые монеты, чтобы развеять мою печаль. В Лондоне жизнь очень опасна: по ночам рыщут судебные приставы с исполнительными листами, под утро жутко ревут кредиторы, а адвокаты болеют бешенством и кусают людей.

Как я завидую тебе, стоящему под сенью башни работы Джотто или сидящему в лоджии и любующемуся этим зелено-золотым богом работы Челлини. Должно быть, ты пишешь стихи, похожие на цвет яблонь.

Вышла из печати «Желтая книга». Она невыразительна и неприятна, большая неудача. Я так рад.

С большой любовью, всегда твой

Оскар

Уортинг, Эспланада 5, Гавань

[Август 1894 г.]

Дорогой Алек, что Вы скажете о такой вот пьесе для Вас?

Светский мужчина, занимающий высокое положение в обществе, женится на простой, милой провинциалке. Она леди, но ее отличают простота и незнание светской жизни. Они живут в его помещичьей усадьбе, и через некоторое время он, наскучив ее обществом, приглашает в гости целую компанию светских людей, приверженцев моды fin de siècle. Действие пьесы начинается с того, что он наставляет жену, как ей следует вести себя — не быть слишком скромной и т. д., принимать, как должное, ухаживания мужчин. Он говорит ей: «Я пригласил Джеральда Лансинга, который так восхищался тобой. Флиртуй с ним, сколько хочешь».

Приезжают гости, жена от них в ужасе, они же находят ее старомодной и скучной. Муж флиртует с леди Икс. Джеральд держится с женой приятно, мягко, дружески.

Акт II. Вечер того же дня, после обеда. Любовная сцена между мужем и леди Икс: они условились встретиться в гостиной, после того как все уйдут спать. Гости расходятся по спальням, пожелав спокойной ночи хозяйке дома. Она, утомившись, прилегла на диван и задремала. Входит ее муж; он убавляет свет ламп; затем появляется леди Икс; он запирает дверь. Любовная сцена между ними — жена слышит каждое слово. Вдруг раздается громкий стук в дверь. Снаружи доносится голос мужа леди Икс, требующего, чтобы его впустили. Ужас леди Икс! Жена встает, прибавляет свет лампы, идет к двери и отпирает ее. Входит муж леди Икс! Жена говорит: «Боюсь, я слишком поздно засиделась с леди Икс; мы пытались провести один нелепый опыт чтения мыслей» (тут подойдет любое объяснение). Леди Икс с супругом удаляются. Муж бросается к ней. «Не прикасайтесь ко мне». Он уходит.