Гюнтер Оскар Диренфурт - К третьему полюсу

Утром 22 мая небо очистилось, ветер стал тише и изменил направление, все признаки хорошей погоды были налицо. В лагере 4 началась подготовка к выходу, но первые связки тронулись в путь только в 10 часов утра и шли еще медленнее, чем группа Мак-Киннона несколько дней назад. Лишь около 16 часов первая связка (Эванс, Браун и двое шерпов) вышла на склон под лагерем 5, на то место, где 19 мая носильщики, не дошедшие до лагеря, оставили свои грузы. Внезапно они обнаружили, что идут по смерзшемуся снегу свежей лавины; из-под снега торчала головка примуса. Все было сметено лавиной; ниже по склону из снега кое-где торчали ящики, кислородные баллоны, палатка и т.п. Браун подобрал что мог и прикрепил к своему рюкзаку, его примеру последовали остальные: все, что только можно было найти, нужно было доставить к лагерю 5... или отказаться от восхождения.

Поднявшись к тому месту, где была установлена палатка лагеря 5, альпинисты и здесь обнаружили следы сошедшей лавины. Лишь предельная усталость помешала им дать себе отчет в том, что они только благодаря случайности избежали страшной участи, постигшей немецкую экспедицию на Нанга-Парбат в 1937 г. [95]

После двух часов напряженной работы удалось найти под снегом часть имущества лагеря и установить палатки. За это время подошла и вторая связка, также взявшая на склоне под лагерем дополнительный груз.

На следующий день планировалась установка лагеря 6, но утром, увидев хаос, царивший в лагере, Эванс убедился в том, что сначала надо навести порядок в лагере 5 и отложил выход на один день. Во второй половине дня ветер совершенно утих; все чувствовали себя хорошо.

24 мая в 9 часов утра группа вышла из лагеря 5. Было еще очень холодно, солнце только в 10 часов освещало место бивака, но медлить было нельзя. Эванс, Матер, Дава Тенсинг и Анг Норбу составляли первую связку, прокладывавшую путь, чтобы штурмовая группа могла сохранить свои силы для решительного дня. Во второй связке шла штурмовая двойка Бенд и Браун с шерпами Тасхи и Анг Темба.

Все шли с кислородными аппаратами. Некоторые шерпы пользовались ими впервые, но быстро привыкли. Только Тасхи забыл включить аппарат и шел без кислорода, что не мешало ему держать нормальный темп и нести более 20 кг груза.

Они медленно поднимались к началу широкого желоба, который тянулся наискось над «подковой» к седлу между западной и главной вершинами. Еще из Дарджилинга участники экспедиции просматривали в бинокль этот путь, по которому, казалось, было довольно легко выйти на вершинный гребень. Теперь они с нетерпением ожидали того момента, когда выяснится, не обманулись ли они в своих надеждах.

Еще один крутой участок склона и Эванс первым выходит в широкий желоб, напоминающий здесь полку. Да, они не ошиблись, подъем здесь возможен. Желоб довольно крут, но снег хороший, для того чтобы вырубить ступеньку, требуется всего два-три удара ледоруба. Эванс устал прокладывать путь, вперед вышел Дава Тенсинг, и темп снова увеличился.

В 13.30 они подошли к тому месту, где желоб суживается. Кислород у всех был уже на исходе, но они продолжали подъем, стремясь подтянуть последний лагерь как можно ближе к вершине. В 14 часов они нашли в кулуаре наклонный уступ и вырубили на нем площадку для палатки лагеря 6 (8200 м). В 16 часов палатка была установлена, вещи разложены и вспомогательная группа (Эванс, Матер и шерпы) начала спуск в быстром темпе, чтобы вернуться в лагерь 5 до наступления темноты.

Штурмовая двойка сварила себе бульон и чай, отдохнула и поднялась немного над лагерем, чтобы подготовить начало пути следующего дня.

25 мая было ясно, сравнительно тепло, ветер был слабым. В 8 часов утра Бенд и Браун покинули лагерь 6 и начали подъем по кулуару. Пройдя около 100 м, они попытались выйти из кулуара вправо на склон, спускающийся с вершины, но оледенелые скалы преградили им путь. Потеряй напрасно более часа, альпинисты были вынуждены вернуться обратно и продолжать подъем по кулуару.

Не доходя примерно метров 90 до седла, они по широкой полке вышли из кулуара на снежник, спускающийся по южному склону главной вершины и наискось поднялись по нему к «жандарму» вершинного гребня, расположенному почти на одинаковом расстоянии от седла и от главной вершины.

Снежник, в нижней части довольно пологий, крутым взлетом поднимался к гребню. Брауну, шедшему первым, пришлось вырубить полсотни ступенек в спрессованном ветром снегу. Эта не слишком трудная в обычных условиях работа оказалась здесь, на высоте 8400 м, порядочной нагрузкой, и Браун с удовольствием уступил место ведущего Бенду, когда они после короткого отдыха продолжили подъем.

Достигнув вершинного гребня, альпинисты направились по нему к главной вершине. На гребне возвышались легко преодолимые скальные выступы высотой в 2-3 м. Главным противником восходителей являлись не технические трудности, а холод и высота, которая чувствовалась весьма ощутимо. Перед крутым взлетом гребня альпинисты немного спустились на юг и пошли по крутой осыпи, местами покрытой снегом, к главной вершине. Трудным, хотя и коротким участком, оказалась шестиметровая отвесная стенка. Первым ее прошел Браун, использовав для подъема узкую вертикальную расселину, Бенд последовал за ним, пользуясь верхней страховкой.

В 14.30 штурмовая группа дошла до того места, дальше которого идти было нельзя: в нескольких шагах от нее и всего на полтора метра выше поднималась вершина пологого снежного купола, высочайшая точка всего грандиозного массива Канченджанги (8585 м), заветная мечта столь многих альпинистов в течение целого столетия.

Однако можно ли считать, что англичане покорили Канченджангу, если они, выполняя свое обещание, не вступили на ее высочайшую точку, чтобы не оскорбить религиозных чувств жителей страны, разрешившей им проведение экспедиции? Безусловно, последние полтора метра не имеют и не должны иметь решающего значения, но за последние годы высказывались сомнения в том, что восходители на восьмитысячники действительно достигали вершины. Так обстояло дело и с Аннапурной, первым взятым восьмитысячником, и с Эверестом, и с Нанга-Парбат, и с Чогори.

Возможно, будет подвергнуто сомнению и восхождение на Канченджангу, тем более что альпинисты на самом деле не взошли на высочайшую точку ее массива. Однако во всяком случае хорошие фотографии южной и западной вершин Канченджанги (с Макалу и Лхоцзе на заднем плане) с полной достоверностью подтверждают, что Бенд и Браун находились в непосредственной близости от высшей точки главной вершины Канченджанги.

После короткого отдыха альпинисты начали спуск по тому же пути, по которому они шли к вершине, и в 7.30 вернулись в лагерь 6, где их встретила вторая штурмовая двойка — Харди и Стретер. С самого начала предусматривалось наличие в день восхождения второй сильной группы в лагере 6. Эта группа в случае необходимости должна была бы оказать помощь первой двойке, а при благоприятной обстановке повторить восхождение.