Роберт Арп - Философия Южного Парка: вы знаете, я сегодня кое-что понял

Сатана в Южном Парке всё время погружён в комичные измышления. Обычно, после вступительных угроз, он показывает свою удивительно человечную эмоциональную чувствительность, как-то не вяжущуюся с его ежедневной работой всемогущего палача в адской бездне. И для ТиМ кажется забавным предавать ту или иную не нравящуюся им знаменитость вечным мукам в загробной жизни. В полнометражке «Большой, Длинный и Необрезанный», когда Кенни пытается попасть в рай, видно, что в нём находятся только 1656 человек. В то время как со счётчика адских душ нельзя даже снять показаний из-за быстрых изменений. Может быть, это отображение менталитета всех третьеклассников, с боязнью вечного проклятия за любую ошибку и оплошность в жизни, и в тоже время без чётких указаний того, что правильно, а что, скорее всего, будет осуждено, как проступок. Неопределённость и шокирующее лицемерие моральных установок религии и обыденной этики взрослого мира поднимаются здесь на смех, чего, без сомнения, заслуживают.

Образ Сатаны в Южном Парке выгодно отличается от самых ярких его образов в западной литературе. Сатана здесь абсолютно противопоставлен доминирующим религиозным представлениям, берущим начало из Бытия, Книги Иова, и продолжающимся у Данте, Мильтона, Гёте, Флоберта. Его порочные, но такие человечные (слишком человечные) деяния завершают картину космоса в глазах постиндустриальной американской молодёжи.

Легенды о происхождении Сатаны и его месте в мире связаны с делами сумасбродного мира, заимствованы с них без особых изменений. Сатана — «падший ангел», причём падший всерьёз и надолго.

Если бы он не был таким колоссальным ебланом, созданным Богом в качестве посредника между плотским и божественным, Сатана по-прежнему мог бы быть райским ангелом и прославлять сияющего на небесах Господа. Увы — все неправильные деяния Сатаны, будь то предводительство мятежа ангелов против Бога-Отца, или иные непростительные отрицания Божьей воли — не самым лучшим способом отразились на его резюме. Но всё же он не мог быть создан настолько плохим, чтобы, несмотря на изгнание из рая, естественным образом не возглавить адскую администрацию преисподней.

Возможно, приняли во внимание то, что он был среди блаженных ангелов и до определённого момента хорошо себя вёл. Или признали его особые таланты и навыки в управлении, и его перевели в «филиал», хоть и понизив в должности. С трудом верится, что всезнающий и всемогущий Бог мог быть облапошен каким-то ангелом, пусть даже хитрым и настолько сильным, чтобы покинуть небеса и основать свою резиденцию в другом месте ради творения зла без Бога, который как бы «посодействовал» в этом. Мы должны спросить себя об этом сами — поскольку не найдем каких-либо разумных ответов. Ведь если святому отцу задать этот вопрос, он со вздохом изречёт: «пути Господни неисповедимы». Сатана — не просто тот, кто отправляет в ад, он предназначен повергать всё и вся в пучину хаоса, особенно жизни третьеклашек, которые всё время рискуют проклясть себя на веки вечные, хотя бы у себя в воображении.

Каждое их деяние записывают за ними, и так на протяжении всей их жалкой жизни, напоминают им время от времени школьные наставники. Создатели Южного Парка относятся к аду серьёзнее, чем к любым угрозам из космоса, тропическим лесам, ядерным отходам, ГМО, Панде-Сексуальное Домогательство, или доброхотам, грозящим нарушить жестокий, но естественный порядок, царящий во Вселенной. Паркер и Стоун наблюдают за приключениями четвёрки и их одноклассников, родителей, учителей и сограждан, за выкручиваниями из глубочайших задниц и худших жизненных ситуаций, какие только можно представить. Сатана — не исключение, но у него всё по-своему — ему лишь не повезло быть Хозяином Тьмы и иметь бывшего диктатора Ирака, в качестве сожителя по пышному подземному любовному гнёздышку в Санта-Фе.

Предзнаменование встречи Кенни с Сатаной дается в самом начале Большого, Длинного и Необрезанного. Стэн и Кайл встречаются с Кенни (а потом с Картманом), чтобы посмотреть фильм Терренса и Филиппа «Пламенные жопы». Ожидается круть. «Это иностранный, канадский, фильм» — просит у матери разрешения сходить Кайл. Неимущая мамаша Кенни кричит ему: «Иди! Ты пропустишь церковь, а когда умрешь — попадешь в ад, где будешь держать ответ перед Сатаной». Секунду Кенни размышляет над выбором и бормочет через свой оранжевый капюшон едва слышимое: «Окей».

Из кино они выходят, весело напевая все ругательства, которые узнали. А узнали они действительно много новых интересных способов выражаться. На тротуаре, возле кинотеатра, пацаны практикуются в новых ругательствах и, вдохновленные зажигательным примером Терренса и Филиппа, спорят относительно возможности поджигания газов. Картман отрицает эту возможность. Кенни, очевидно на эмпирических основаниях, настаивает, что можно и демонстрирует это. Конечно, мы знаем заранее, во что это выльется. Как Терренс (или Филипп?) в кино, которое они только что видели, Кенни поджигает пердёж и вспыхивает, как зефир, слишком долго висевший над костром, а Картман отчаянно пытается сбить огонь палкой. Санитарная машина приезжает немедленно, даря надежду на спасение, от которой все мы в цивилизованном, но потенциально опасном обществе сильно зависим. Несчастный случай и шанс, которые управляют человеческими делами, вместе с циничным юмором мультипликаторов, очень быстро подтверждаются, когда карету скорой помощи таранит грузовик с солью, и сваливает груз, прямо на пылающий факел, который раньше был Кенни Мак Кормиком. Затем, в отделении скорой помощи, Кенни получает (почти) лучшую заботу, которую может обеспечить современная неотложная медицинская помощь. Однако, как это часто случается в Южном Парке, между желаемым и действительным — существенная разница. Кенни выходит из комы от анестезирующего средства, окруженный зелеными и белыми докторами и медсестрами, как раз вовремя, чтобы услышать дурные вести. Его сердце, было по ошибке заменено печеной картошкой, и жить ему осталось только семь секунд.

Потом, он летит через разноцветный космос к вратам рая, окруженным гигантскими голыми чувственными соблазнительными женщинами. Он приближается к ним и касается панели управления, намереваясь войти. На панели высвечивается, что для беспечного, но неизлечимо неимущего парня: «ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН!», и он погружается в пламенный бесовский ад. Там его поджидают пламенные создания, гниющие человекоподобные гарпии, приглашенные гости — Ганди, Гитлер и Джордж Бернс с сигарой, плавающие вокруг, словно угри, души падших грешников и, наконец, сам Сатана, доставляющий всем страдания, посредством средневековых наказаний. Кенни не только зажарен, как чипсы, но и добит пересадкой печеной картофелины в разорванную грудь; Картман выражает свое беспокойство: «Вот дерьмо, чуваки. Теперь наши родители узнают, что мы опять ходили на фильм с Терренсом и Филиппом!» Кенни убивают уже в сотый раз (сволочи!), а мамаша Кайла, действительно, обвиняет их: «Вы снова ходили на этот фильм!»