Марина Арсенова - Говорит Москва

Как сказал классик: «Разобьёш мне сердце Я разобью тебе ебало».

В диспансере на улице Металлургов, куда я хожу за справками для УФМС, возмущенная врач рассказывает мне вполголоса:

– Приходит ко мне в кабинет главврач, и такая – руки в боки – давай меня отчитывать! «Татьяна Александровна, вы какой ручкой заполняли эту карту? Гелевой? Как, – говорит, – теперь это вытирать? Я же вам сказала, чтобы вы купили такую ручку, которая потом стирается, сходите завтра же». Дело в том, что у нас в поликлинике должны стоять компьютеры. Но их нет. Мы заполняем все документы вручную, и, конечно, делаем ошибки. Чтобы ее исправить, надо всю карту переписывать. Пойду завтра за ручкой. А куда деваться?

– У меня была однокомнатная квартира на Нагорной. Я продала ее, бабушкин дом загородный, взяла еще хороший такой кредит – и купила свою квартиру на Ленинском. У меня классная квартира: 4 комнаты, потолки высокие. Как вспомню ту, однокомнатную, сразу понимаю, что сделала правильно, хоть и кредит приходится выплачивать. Осталось еще лет десять, но я надеюсь выплатить быстрее. И еще, знаешь что? У меня же рядом, стенка в стенку, на Нагорной жила мама. Мы с ней как будто одним домом жили, мне уже так надоело это. Но если бы я просто сказала: «Мама, я хочу поменять однокомнатную квартиру на Нагорной на однокомнатную на Ленинском», – она бы меня не поняла вообще. Поэтому пришлось придумать эту хитрую комбинацию с домом, еще и кредитом.

В пятницу вечером в хипстерском торговом центре Tsvetnoy Central Market играл диджей, и молодые люди выбирали себе одежду модных марок. Среди прочих по залу прогуливалась женщина лет пятидесяти в потрепанном пальто, стоптанных кроссовках и с тележкой из супермаркета. Хотя супермаркета в Цветном, кажется, нет – только гастрономические ряды с горками фермерских продуктов.

В любом случае, у женщины в тележке продуктов не было. Там лежала ее вместительная сумка. И очень смирно сидела старенькая такая собачка. Сначала со всем этим добром пошла в туалет, в большую кабинку – чтобы тележка поместилась. Через 15 минут вышла и повезла ее между рядами кронштейнов, осматривая платья и блузы.

Остановившись в отделе марки дизайнерской одежды WoodWood, она вдруг сказала девушке-консультанту:

– Нельзя сказать, что эта вещь очень стильная.

Показывала на черное пальто. Девушка вежливо ответила:

– Некоторым очень идет.

Дама с собачкой взяла висящее рядом платье:

– А вот такое платье будет модным еще через много лет.

Затем они очень тепло попрощались. «Заходите еще!» – сказала консультант. Дама погладила свою старую собачку и покатила тележку к выходу.

Шла вечером по Лубянскому проезду. У обочины стоял автозак, рядом – пятеро полицейских. Один закуривал, начал что-то рассказывать – и изо рта у него выпала сигарета. А среди полицейских была дама – в этой их форме, колготках и с густым макияжем. Она как давай смеяться, так заливисто, на весь проезд. Я уже ушла сильно вперед, и все слышала, как она смеется этой выпавшей сигарете. Видимо, нервное.

У нас в «Лужниках» недавно опять был футбол. На эскалаторе едут вниз болельщики. Им кричит мужичок с противоположного эскалатора:

– Какой счет?!

– Два-два!

В понедельник подхожу к подъезду: открывается дверь, на порог выходит соседка с первого этажа. На ней – ночная сорочка, поверх – осенняя куртка, на голых ногах – тапочки. Ничуть не смутившись, соседка здоровается, пропускает меня в подъезд и кричит мужу, навстречу которому она вышла: «Ты пирожные купил?».

Около Усачевского рынка две тетки в пуховиках продают соленья и квашеную капусту. К ним подходит покупательница – тоже в пуховике. Говорит:

– Вечернюю скидочку сделаете? У меня жор начинается вечером.

Ей быстро отвечает первая тетка:

– Берите, маленько уступим. – Открывает капусту.

Вторая подает пакет и с видом знатока сообщает:

– Против жора хорошо помогают булочки.

– Вот ты говоришь: «Ах, Красный Октябрь! Арт-кластер!». А у нас тут женщина приходила устраиваться бухгалтером. Поработала два дня на стажировке. Говорит: «Извините, не могу я тут. Эти кирпичные стены на меня давят. Мне и по возрасту уже не подходит на заводе работать». И ушла.

– Ты все неправильно делаешь! Сначала нужно купить квартиру в Москве, а потом только выходить замуж. Все женщины, которые поступают наоборот, имеют потом проблемы. Потому что не надо надеяться, что вдвоем будет легче. Все самой надо делать! А то потом-то как получается: все нажитое в браке – совместное имущество, и тю-тю твои денежки! Я вот к своим тридцати четырем годам, слава Богу, с квартирой на Ленинском. Трудами своими приобрела! Так что, теперь могу и замуж безбоязненно выходить, когда случай представится.

В магазине электроники у метро «Автозаводская» два парня, развалившись на стульях, ждут свой заказ. Разговаривают о работе и каких-то сайтах. Тут у одного из них пищит в кармане джинсов телефон. Приподнявшись, достает, читает сообщение. Повисает пауза, и второй комментирует:

– Что? Пишет?

– Это Катя.

– В который раз уже пишет?

Тот хмыкает.

– А я, знаешь, в последнее время устал сильно от женщин, – продолжает парень. – Может, кризис года отношений, не знаю. Хочется прийти вечером в пятницу – и спать лечь. А тут… начинается. Блин…

Его друг понимающе кивает и прячет телефон.

– Что, к ней сегодня поедешь? – снова спрашивает парень.

Друг неопределенно улыбается. Парень бросает куда-то в сторону:

– Настойчивые московские женщины.

Утром трое полицейских встали на выходе из метро «Кропоткинская» – и всем сказали: «Подождите пять минут». У дверей образовалась толпа из девочек и мальчиков, работающих на Красном Октябре. Я спрашиваю у них: «Что случилось?». Отвечают:

– Видите, там колонна проходит из Храма.

– Они из нижнего выхода идут. Видимо, что-то государственное.

Полицейские повторяют: «Еще ждите».

Все ждут. Из толпы выходит представительница креативного класса лет 35 – порядком измученная своей креативной работой, но явно настроенная на нее все-таки попасть. Восклицает:

– Но мы тоже живем в этом городе!

С такой интонацией, как на митингах разговаривали.

И идет в дверь, отстраняя полицейского.

Полицейский потом говорит напарнику:

– Ну что ты? Тебе сказали: никого не пропускать, а ты с девками стоишь болтаешь.

Воскресным вечером на улице Мясницкой стоит группка мужчин в пальто. Тихим голосом они поют: «Издалека до-о-о-олго-о, течет река Во-о-олга-а-а… А мне семнадца-ать ле-ет!». Читаю табличку на здании, из которого они вышли, и никак не разойдутся: «Высшая Школа Экономики».