Марина Арсенова - Говорит Москва

Около полуночи один малознакомый 29-летний москвич прислал мне сообщение: «Готовы ли вы вращать кристалл чувственности больше, чем это обычно представляется? В пространстве единомышленников и более того?».

На следующий день в винном супермаркете смотрела напитки. Продавец долго стоял за спиной, потом говорит: «Вам что-нибудь приглянулось? Что-нибудь, возможно, нравится? Привлекает?». Вина – крайне привлекательные создания, это правда.

В раздевалке спорт-клуба на лавочку, переодевшись, садится девушка. Достает телефон. До начала занятия еще минуты три. Девушка прикладывает трубку к уху:

– Алло! Привет. Да я вот… Я просто буду на йоге, не смогу потом… Ты с Машей? А по-моему, ты с Машей. И поэтому не хочешь со мной говорить, да?.. Что? Алло?

На том конце, очевидно, бросают трубку, и девушка, спрятав телефон, быстро уходит.

Вечером в офисе крупной компании разговаривают две молодые сотрудницы:

– Ты не знаешь, когда это задание нужно сделать?

– Сегодня.

– Опять сегодня? – И добавляет грустно: – Почему у нас никогда не бывает заданий, которые нужно сделать завтра?

А один мой товарищ на эту тему так сказал: «Везет им. У нас обычно дают задания, которые нужно было сделать вчера».

Общеобразовательная школа № 102, расположенная в Москве по адресу ул. Шверника, 10, точно дышит в спину Наркологическому диспансеру № 12, который находится на ул. Шверника, 10а. Здания объединены металлическим забором. Пусть детки знают, в чем соль жизни.

– Он мне, представляете, что сказал! «Готова ли ты выйти замуж за перспективы?». Какие перспективы? Ему 43 года. Квартира съемная, ни кола, ни двора. Он говорит: «Зато у меня хорошая должность, я много зарабатываю». Подумаешь – много зарабатывает. Я и сама неплохо зарабатываю. Он хочет, чтобы я променяла свою комфортную жизнь одной на менее комфортную – с ним. Ну, потому что вдвоем всегда менее комфортно, чем одной. И что взамен предлагает? Ничего. Как будто девушку, если она уже и так с тобой спит, не надо больше завоевывать. Короче, я ему отказала. Почему мне встречаются одни мудаки? В Москве мужиков нет, просто нет.

– Дома у меня сейчас живет 9 кошек. 5 из них – мои, 4 – на передержке. Одно время мы с ними все вместе спали. Но потом началась такая проблема, как лишай, и я их на ночь стала отселять. Дома все в шерсти, конечно. Я, бывает, вычищу свитер, потом еще раз в машине пройду по нему щеткой, приезжаю куда-нибудь, выйду – все равно вся в шерсти. Я бы и не брала так много кошек, но то одну принесут, а мне ее жалко, то другую – что делать? Последнюю вообще – я сидела у подруги, пила вино, никого не трогала, – уже был поздний вечер, и тут звонят из приюта: «Оля, тут такой котеночек! У него глазик гноится, ушки проблемные». Я и помчалась забирать, лечить, выхаживать. Теперь жду, когда кто-нибудь заберет. Тебе, кстати, кошечка не нужна?

Меня вчера в «Жан-Жаке» на Китай-городе рисовал художник. «За символическую плату – буквально за чашку кофе». Я сидела за столиком одна, читала журнал.

Художник присел напротив, показал на кусок стены, увешанный рисунками, которые я не сразу заметила:

– Это все мои работы. В Париже, например (хотя я там, конечно, не был), в каждом кафе работает художник. Монмартр! А в вас есть что-то французское.

Он начал рисовать. Говорит: – Какие у вас красивые глаза!

Я очень смеялась и на тему глаз, и «чего-то французского».

Он еще порисовал.

– Это я так, развлекаюсь. Я вообще серьезные вещи пишу. Хакамаду писал, Цискаридзе. Жириновского.

– О, Жириновского? И как он?

– Ну, я его как, с фотографии писал. Которая из интернета – где он вот так пальцем показывает.

– А вы в молодости кем работали?

Он продолжил. Спросил, как меня зовут, и сказал повернуть немного голову. – Вы – Мадонна. У Леонардо своя Мадонна, у меня – своя. Ну почему вы смеетесь? У вас такие глаза! Мужчин должны просто сшибать!

Когда он закончил и показал портрет, было, к сожалению, совсем не похоже. Он еще раз спросил, как меня зовут, и воскликнул: – Ничего, я напишу вас маслом! Портрет – он и не должен быть похожим. Это же не фотография. У вас такие глаза – не смог, наверное, передать. У меня в других работах, знаете, как удачно. Хакамада, Цискаридзе. Жириновский. Есть заказы.

Потом поблагодарил за кофе, и я ушла.

Над эскалатором станции метро «Тимирязевская» висит плакат «ПРАЗДНУЙ НОВЫЙ ГОД В МУМУ!». Едут два парня:

– Я знаю! «В МУМУ» – это «Как». Наречие. Нажрись, то есть, и будет тебе праздник!

Смеются.

31 декабря в автобусе № 817, следующем по маршруту «М. Планерная – Шереметьево», ехал узбек в кепке и с пакетом. Из его телефона на весь автобус раздавалась музыка – восточные мотивы. Узбек качал головой в такт, не замечая косые взгляды других пассажиров. В пакете у него были батоны хлеба. Я посчитала – 11 штук. Другого багажа у узбека не было.

– У моей жены есть небольшой магазин обуви. Хорошая обувь, она ее из Италии возит. Жена раньше на работу на машине ездила. Но это невозможно – мы живем за городом, постоянные пробки, – и она прошлой зимой решила пересесть на метро. Конечно, удобно, что не нужно так долго добираться. Но во что превращается обувь! Жена в своих качественных итальянских сапогах прошла раз по нашим тротуарам, второй раз – и все, сапоги в соли, кожу разъело, пора выбрасывать. Она так угробила несколько пар сапог.

Но тут главное в чем – не может владелица магазина обуви являться на работу в грязных сапогах в соляных разводах. Ну, стыдно же: как ей поверят, что у нее в магазине не фуфло? А у нее правда не фуфло. Но какая же обувь выдержит эту химию.

В общем, жена что сделала – купила обычнейшие китайские какие-то валенки и стала в них приходить: они нормально выглядят – их никакая соль не берет.

– В США вообще нет туберкулеза. Я знаю историю о том, что один русский эмигрант с туберкулезом приехал в США – его посадили в тюрьму, чтобы других не заражал. Они в 70-х годах построили хорошие больницы с зоной отчуждения 5 километров, и реально там излечивали. А не так как у нас – лежит в больнице тетка из Владимирской области, и каждый выходные ее отпускают домой. Она с открытой формой едет в поезде, в электричках: и всем пофиг, кого она еще заражает по пути.

На станции метро «Парк культуры» разговаривают двое подростков:

– О, а прикинь, в ОМОН пойти. У меня друг в ОМОНе работает. Рассказывал, как 31 декабря их вызвали в Новогиреево. Там была драка на 50 человек. Они 30 омоновцев пригнали – те всех в автозаки затолкали, и всё. Вот работа – друзья тебе звонят, типа, проблема у них. А ты такой: щас приеду, разберусь.