Лев Айзерман - Педагогическая непоэма. Есть ли будущее у уроков литературы в школе?

Приехали.

К сожалению, подобную методику преподавания литературы стали проповедовать и внедрять в школу и те, кто известен читателям своей высокой репутацией и педагогической культурой, чьи заслуги в развитии филологического образования общеизвестны. Увы, среди них и газета «Литература» (приложение к газете «Первое сентября»), к первым шагам которой я имел самое непосредственное отношение. Все чаще я вижу на ее страницах материалы, которые вызывают у меня смущение и неприятие.

Мне, например, непонятно вот что – в передовой статье газеты можно прочесть такой пассаж:

И в то же самое время на тех же страницах помещать доморощенные, собственного изобретения КИМы для ЕГЭ по литературе, которые просто стыдно читать.

Но подробнее мы остановимся на другом. В 2009 году в газете с сентября начал печататься состоящий из восьми статей цикл Натальи Ванюшиной «Методика работы с тестовой информацией на уроках литературы». У меня нет никаких претензий к автору: каждый пишет, как он дышит. Но это не просто статьи. Это «Педагогический факультет “Первого сентября”». Проплатив обучение в этом университете, учитель изучает лекции, потом выполняет контрольные работы, присылает их и в итоге получает диплом об окончании университета. (А без справки о прохождении очередного этапа повышения квалификации у нас нельзя рассчитывать ни на повышение разряда, ни на увеличение зарплаты.) Таким образом, лекции эти предстают перед читателем как последнее слово методической мысли, а диплом – как свидетельство приобщения к ее высотам.

Не буду долго останавливаться на красотах языка и стиля статей-лекций, косящих под высокую и современную науку, вроде обращенных к пятиклассникам «работая далее над образом Герасима» или «наблюдая за развитием линии барыни». Остановимся на вопросах принципиальных, методологических.

Скажу сразу, превращение художественных образов в «текстовую информацию», знакомство пятиклассников с «алгоритмом художественного описания», «алгоритмом для составления пересказа», «алгоритмом составления комментария к тексту», задания по выборке из художественного текста «всей информации, которая относится к персонажу» (вы можете выбрать из романа «Преступление и наказание» всю информацию, которая относится к образу Раскольникова? ведь это все непосредственно про него, и город, в котором он живет, и духота на улицах, и исповедь Мармеладова, и письмо от матери, и Соня, и Свидригайлов, и Лужин, короче, это весь роман), другие информационные подходы к стихам и прозе повергли меня в смущение.

И дело тут не только в том, что, как писал А. Н. Леонтьев в 1965 году, «избыток информации ведет к оскуднению души», что для преподавания литературы особенно важно.

Да, конечно, литературное произведение – это источник информации. Так, из стихотворения Пушкина мы узнаем, что, как говорят в школе, лирический герой помнит чудное мгновенье, когда она явилась ему, что потом они не встречались, а вот сейчас она вновь появилась, и душа его пробудилась. Непонятно, правда, зачем нужно было для передачи этой информации писать стихотворение.

Кстати, именно по этой модели построены краткие пересказы художественных произведений, которыми наводнен книжный рынок. Не верите? Вот вам первый попавшийся пример:

Или, скажем, «Облако в штанах» Маяковского:

И так далее. Все понимаю, кроме одного: а зачем все-таки поэты пишут стихи?

Суть дела не в том, что объединяет искусство и все другие виды информации, а именно в том, что разъединяет с ними, отличает от них. Ибо, если информационный подход к искусству исчерпывал бы его, то и никакого искусства вообще не нужно было бы, не нужно было бы изучать и литературу в школе. Вот это как раз та проблема, которая для автора курса лекций вообще не существует.

Об этом писал Лев Толстой более столетия назад. Он считал, что деятельность искусства основана на «способности людей заражаться чувствами других людей». И шрифтом выделил самое для него главное:

И беда современного преподавания литературы как раз в том и состоит, что оно сплошь и рядом превращает литературу в информацию. Об этом недавно очень горько говорил Валентин Семенович Непомнящий:

Непомнящего они потрясли. А меня уже давно трясут.

А теперь посмотрим, как все эти идеи информационного подхода к преподаванию литературы работают на практике. Я приведу большую цитату. Но сокращать ее нельзя: иначе не поймете, а главное, не почувствуете, что именно несет преподаванию предлагаемая метода. Итак, перед нами примерный план характеристики художественного образа персонажа. (Если это написать через дефис – образ-персонаж, – может быть, и можно так сказать, но что такое образ персонажа, я не знаю. Это как-то не по-русски.)