Лев Айзерман - Педагогическая непоэма. Есть ли будущее у уроков литературы в школе?

И если мы говорим о литературе, то должны добавить: формируется и иная эмоциональная культура, способность понимать язык образов, воспитывается читатель. И если главное «заключается в образе мыслей, в том, что формируется в процессе обучения, то для литературы это особенно важно. А между тем бедных школьников, и этого требуют экзамены, шпигуют фактами, фактами, фактиками. Уже давно стало азбучной истиной, что Ахматова не сводима к акмеизму, что Блок шире символизма, что Маяковский не исчерпывается футуризмом, а Есенин преодолел имажинизм. А несчастных школяров заставляют учить, чем одно направление отличается от другого, кто куда входил.

Тут очень важно и вот какое обстоятельство, о котором, если я не ошибаюсь, никто никогда не говорил. Литература в школе – единственный предмет, где изучение идет по первоисточнику. Конечно, учителя физики и химии проводят на своих уроках опыты и эксперименты, которые приводят класс к пониманию понятий, процессов, законов. Конечно, хороший учитель истории знакомит учащихся с историческими документами и предлагает для осмысления и анализа. Но все равно и физика, и химия, и история, и математика, и биология изучаются по тому, что открыто, исследовано, описано и изложено в школьном учебнике. Другое дело литература. Перед гениальным критиком Виссарионом Белинским, выдающимся ученым Юрием Лотманом и девятиклассниками Ниной Поповой и Колей Васиным лежит один и тот же текст романа Пушкина «Евгений Онегин», и идут они в принципе одной и той же дорогой: от чтения к постижению. И именно процесс этого постижения – самое главное на уроке литературы. А когда все сводится к усвоению каких-то общих выводов, то уроки литературы перестают быть уроками литературы. Виной тому могут и становятся и экзамены.

Вот устный экзамен по литературе. Самая распространенная форма его по билетам. Из всех моих школьных воспоминаний, а у меня их за 59 лет работы в школе достаточно, самое страшное – это устный по билетам экзамен, когда ученик перед экзаменом эти самые билеты учит. Я абсолютно убежден (и к этому мы еще вернемся в четвертой части этой книги), что перед экзаменом по литературе ученик ничего не должен повторять, учить, вообще готовиться. Потому что экзамен по литературе должен проверять не то, что он выучил, а то, чему он научился.

Вот билеты по литературе 2007 года. Двадцать пять билетов по три вопроса. Итого 75 вопросов, охватывающих огромный массив учебного материала от «Слова о полку Игореве» до современной литературы. И все это нужно выучить, знать, ответить. При этом, если на сочинении можно было пользоваться текстами художественных произведений, то здесь все должно быть в памяти (или на шпаргалках). И философская лирика Пушкина, и философская лирика Тютчева, и музыка революции в поэме Блока «Двенадцать» (как вы понимаете, я здесь использую формулировки билетов).

Последний вопрос каждого билета взывает к размышлению. Какова роль евангельского сюжета о воскрешении Лазаря в понимании идеи романа Ф М. Достоевского «Преступление и наказание»? Чем объясняется пассивность Кутузова во время Бородинского сражения (по роману Л. Н. Толстого «Война и мир»). В чем смысл обаяния Наташи Ростовой? Что привело отношения Онегина и Ленского к дуэли? Вы меня простите, но это цирк чистой воды: это видимость размышления, это спекуляция – ведь все вопросы для вроде бы размышления даются задолго до экзамена, и естественно под руководством учителя и будут подготовлены.

Учтем и такое обстоятельство. В сочинениях из нескольких тем можно выбрать одну. В билетах вопросы по курсу и 9, и 10, и 11 класса. Но время на повторение в уроки не заложено. А очень часто учитель, ведущий 10 и 11 классы, вообще не работал в 9.

И самое главное. Еще в XIX веке В. И. Водовозов писал о том (я уже приводил его слова), что «экзамен почти никогда не соответствует тому, чем занимается мыслящий преподаватель в классе». (Сегодня эта проблема решена элементарно: даже мыслящего учителя заставляют на уроке заниматься только тем, что будет на экзаменах.) Так вот на уроках литературы в современной школе у мыслящих учителей на уроках преобладает беседа. Уходит в прошлое структура урока, когда учитель объяснил, ученики выучили, а на следующем уроке ответили. Поэтому в большинстве случаев сегодня на уроках у учеников не требуют ответить на такие вопросы (они заранее обречены на выученность по учебнику, записям в классе или интернету), как все примеры из билетов 2007 года («Образ Печорина и тема поколения в романе М. Ю. Лермонтова “Герой нашего времени”», «Жизнь человека и мир природы в лирике А. А. Фета», «Своеобразие художественного мира одного из поэтов Серебряного века»). Естественно, я понимаю, что вопросы такого типа возможны в профильных гуманитарных классах, и то не убежден, что они там разумны.

А между тем идея устного экзамена очень и очень близка многим учителям. Так, в Московской области в 2007 году заставили всех учеников сдавать именно устный экзамен по литературе. Но это было сделано вопреки мнению учителей. А вот на одном из собраний московских учителей, на котором я присутствовал, три четверти высказались за устный экзамен. Почему? Так привычнее, так проще, так удобнее. Самая привычная форма нашей школы: выучить и ответить. На этом собрании были учителя, награжденные президентской премией и грантом правительства Москвы. Так сказать, элита столичных словесников. Тем выразительнее было то, что именно знаниецентристская парадигма в преподавании литературы сегодня в школах – господствующая.

В словаре Даля слово память раскрывается так: способность помнить, не забывать прошлого; свойство души хранить, помнить сознание о былом; память внешняя, безотчетное знание наизусть затверженного, память слов, цифр, имен и событий; память внутренняя, разумное понимание научной связи увиденного, усвоение себе навсегда духовных и нравственных истин.

На мой взгляд, сегодняшний устный экзамен по билетам – это память внешняя – «безотчетное знание наизусть затверженного».

4. ЕГЭ ПО ЛИТЕРАТУРЕ

После радиодебатов шофер, который из студии отвозил меня домой, спросил, о чем речь-то шла. Узнав, сказал: «Но тут, в машине, нет ни микрофона, ни камеры. Так скажите: вы за ЕГЭ или против?»

Оформляя курортную карту, должен был посетить уролога. Он начал с двух вопросов: «Как струя? Вы за ЕГЭ или против?»

Но я сам, первоначально отвечавший на этот вопрос однозначно, теперь понимаю, что однозначного ответа тут нет. 3десь, как когда-то было сказано, три источника и три составные части.

Первое: объединение в один экзамен до того двух – выпускного за курс школы и вступительного в вуз. Думаю, что здесь решительное слово должно принадлежать не школе, а вузу. Однако должен отметить, что на самом деле никакого единого экзамена в 2009 году в стране не было: за несколько месяцев до экзамена школы получили указание не учитывать итогов экзаменов при аттестации за курс школы. В действительности этот экзамен был единым только для тех 3% учащихся, которые провалили экзамен по русскому языку или математике, не пересдали его, а потому не получили аттестат. Повторяю: для 97% учащихся одиннадцатых классов никакого единого экзамена не было.