Б. Александров - Черные лебеди. Новейшая история Большого театра

Н.Ц. Вы знаете, там было дорого все! Поймите, я туда пришел маленьким мальчиком. Я там вырос точно так же, как тысячи сотрудников Большого театра. По сей день, если мне снится сон, связанный с работой, то я всегда нахожусь в старом историческом здании.

«Завтра». Большой театр был парадной частью государства. Последнее время связь нарушилась?

Н.Ц. Нет, не очень она нарушилась. И за последние двадцать лет на спектакли приходили главы государства, приводили делегации.

«Завтра». Как-то эта часть жизни прошла мимо моего внимания.

Н.Ц. Вы послушайте артиста, который танцевал все правительственные спектакли. Пока Владимир Владимирович Путин был президентом, он регулярно посещал Большой театр. Посещал гастроли Мариинского театра. Больше того, он приходил в кулисы, с нами, артистами, общался.

«Завтра». Вы не говорили Путину о проблемах реконструкции?

Н.Ц. Пока не говорил. Я очень надеюсь, я уверен, что он обратит внимание на них.

«Завтра». Николай, на заре реформ обещали новую систему оплаты артистам. Что-то изменилось в лучшую для вас сторону?

Н.Ц. Опять же благодаря Путину Большой театр имеет грант. Но дальше он зависает на моменте распределения денег на огромном количестве людей. Изменилось и законодательство. Был отменен в свое время КЗоТ. В КЗоТе было четко прописано, что имеет право делать работник театра в зависимости от своего звания, были предусмотрены различные статьи увольнения, выхода на пенсию. Раньше звания давались для чего-то, и это было гарантом чего-то. Звание не давали каждому попавшемуся. Сейчас звание сведено просто к миленькой медали к пенсии, как утешение, не более того.

«Завтра». Вы на себе ощутили прелесть новой системы оплаты?

Н.Ц. Я на себе ощутил прелесть только одного. И я, и все артисты можем выезжать в театры, куда нас приглашают. Мы стали гораздо свободней. С другой стороны, за двадцать лет службы в Большом театре — мне не стыдно это сказать — Большой театр никогда ничего по отношению Цискаридзе не сделал. Единственное, и я очень благодарен за это, Попечительский совет театра оплатил лечение. У меня была серьезная травма, и я лечился в Биаррице в дорогой клинике. Это единственное, что было сделано для артиста Цискаридзе, и то Попечительским советом. Но танцевал я не только свои репертуарные спектакли, я много танцевал по заменам. Даже благодарности не прозвучало. Я не жалуюсь. Это факт. Администрация театра ведет себя, как местные царьки. Вот, мы хотим Петрова, Иванова, Сидорова погладить по шерстке — и погладим. Никакие заслуги перед искусством не учитываются.

«Завтра». Значит, только поманили миллионами Нуреева или Макаровой.

Н.Ц. Мы, простые артисты, конечно, миллионов не имеем.

«Завтра». Но у вас есть другое богатство! Вы были учеником Галины Улановой и Марины Семеновой. Что можете сказать об этих двух величайших балеринах?

Н.Ц. Это были очень сильные люди. Они умели держать удар. И Уланова, и Семенова видели в театре страшные вещи. Их предавали, против них писали доносы. Это была другая сторона жизни, полной радости успеха, восхождения. Вот вам пример. Великая Уланова скончалась. Прошло какое-то время, и один работник нашего театра написал гадостную книгу, где пишет об Улановой нелицеприятные вещи.

«Завтра». А что была за история, когда Марина Тимофеевна Семенова без лифта поднималась на самый верх театра?

Н.Ц. Да, да. Это было в старом здании Большого театра, там был репетиционный зал на уровне четвертого яруса, на уровне Аполлона, а лифт сломался. Обычно Марина Тимофеевна всегда приходила вовремя, а тут ее нет. И мы не знали, придет она на репетицию, не придет? Ждем. И вот Семенова входит, запыхавшись, в наш зал и говорит: «Что-то уставать стала». Ей было 95 лет!

Это традиция: каждый год 31 декабря, в свой день рождения, Николай Цискаридзе танцует в Большом театре Щелкунчика-принца. Маша - Елена Андриенко

Она родилась при Николае II и скончалась при Медведеве. Представьте себе этот временной отрезок. Она училась во время революции, когда праздновали 300-летие дома Романовых, она стояла с флажком на улице во время парада. Она танцевала перед комиссарами, перед Лениным, перед Сталиным. Она была женой Карахана, он был сначала послом в Турции, потом замминистра иностранных дел. Она была женой врага народа, она и это постигла. Она была любимой ученицей Вагановой. Семеновой обязан советский балет фактом своего существования. Звание народной артистки Семеновой дали, когда ей было почти 60 лет. И вот, когда Марина Тимофеевна скончалась, Большой театр палец о палец не ударил для того, чтобы похоронить ее на Новодевичьем кладбище.

«Завтра». В интернете вас благодарили любители балета за участие.

Н.Ц. Слава богу, мне удалось связаться с администрацией Владимира Владимировича Путина. Я разговаривал с Игорем Ивановичем Шуваловым. И только вмешательство этих людей позволило великой Семеновой быть упокоенной на Новодевичьем кладбище.

«Завтра». Вы знали таких персон. На ваш взгляд: личность определяет историю или история выдвигает личность?

Н.Ц. Мне кажется, что это взаимосвязано. Семенова мне говорила: «Колечка, никогда ничего не подписывай. Твое дело танцевать, пока колонны стоят. Твой Бог — а она была очень верующим человеком. — видишь, Аполлон в кругу муз. Вот ему и служи». Я часто вспоминаю слова Марины Тимофеевны. Есть такие вещи, когда я понимаю, что временщики уйдут. Просто жалко потраченного времени. Помните: «Не дай вам Бог жить в эпоху перемен»? К сожалению, моя жизнь — я выпустился в 1992 году — пришлась на эпоху перемен. И я эту эпоху, всю эту чехарду в Большом театре, несу на себе уже двадцатый сезон.

«Завтра». Петипа говорил: «Балет — серьезное искусство». Многие считают балет легкомысленной забавой. Ваше мнение?

Н.Ц. Балет — серьезное искусство, и прекрасное в одном случае: если оно качественное. Большой театр был эмблемой нашей страны. Во всяком случае, последние сто лет Большой театр был символом имперской власти и величия. Если мы это не будем понимать, если мы будем заниматься идолопоклонничеством перед Западом, мы, конечно, все это потеряем.

«Завтра». Ваше отношение к прокатам в Большом театре номеров западной хореографии?

Н.Ц. Это правильно. Большой театр как главный театр мира должен показывать шедевры. А люди, которые руководят Большим театром, должны быть профессионалами, имеющими отношение к музыкальному театру. К сожалению, последнее время в руководстве театра никто не имеет музыкального образования. Потому не всегда берутся шедевры. Берутся, скажем так, под личный вкус.