Борис Кравцов - Бегство из гетто: Заметки по поводу рукописи, оставленной в ОВИРе

Он окончил юридический институт, работал следователем, и, припертый к стене неопровержимыми доказательствами, понимал, что лгать и изворачиваться на суде глупо, бесполезно. Я был тогда на процессе, и мне, признаюсь, казалось, что у него хватило ума говорить правду, во всяком случае, по существу предъявленных обвинений. Не полагаясь на память, на записи в журналистском блокноте, я попросил разрешения ознакомиться со стенограммой процесса. И ниже привожу выступление Бутмана (только в первый день он говорил почти шесть часов).

«…Я сделал заявление, дал полные, исчерпывающие и правдивые показания, эти показания я давал не в связи с тем, что меня приперли, не в связи с тем, что мне задавали какие-то наводящие вопросы или уличали. …В ходе процесса я убедился, что следствие пытается объективно подойти к нам, пытается не навешивать нам какие-то факты, которых не было, изучить только то, что было, и вменить то, что действительно было… То есть органы следствия в данном случае, образно говоря, не жаждали нашей крови… Я вижу, какое внимание уделяется сейчас укреплению социалистической законности, чтобы все процессы проходили в соответствии не только с буквой, но и духом закона…

Именно поэтому я считаю своим долгом, не приукрашивая действительности, даже если, может быть, если это будет говорить против меня и оставлять у вас неблагоприятное в какой-то степени впечатление, я считаю своим долгом рассказать… как… я… готов был принять участие в особо опасном преступлении, в преступлении, которое является преступлением не только по советским законам, но и по международным законам, по законам других стран…

Я отбросил все моральные шоры… Последствием моих взглядов была моя антисоветская деятельность. Я признаю, что организация является антисоветской… по последствиям, по результатам ее работы, по тому ущербу, вреду, который мы причинили Советскому Союзу. С этой точки зрения я считаю нашу организацию антисоветской и поэтому признаю себя виновным в том, что состоял в антисоветской нелегальной сионистской организации…

Сразу после Октябрьской революции был такой расцвет еврейской культуры, которого не было, пожалуй, никогда и нигде… Социалистические отношения, которые победили в результате революции 1917 года в Советском Союзе, уничтожение власти помещиков и капиталистов, уничтожение всех сословий и привилегий, передача земли в руки тех, кто ее обрабатывает, передача фабрик и заводов тем, кто на них работает, — это же прекрасные принципы!

…Я говорил, что еврейский национализм так же отвратителен, как любой другой национализм… Вы будете выносить мне приговор именем Российской Федерации, высоким именем страны, в которой впервые в мире провозглашены и осуществились замечательные идеалы, к которым стремились всю жизнь лучшие умы человечества…»

Поверьте, читатель, я не выбросил ни одной важной детали из пространных заявлений Бутмана, за исключением ответов на процедурные вопросы, чисто технических подробностей противоправной деятельности этой антисоветской организации, ее связей с зарубежными спецслужбами, израильской разведкой, методов конспирации, подготовки к угону самолета. Все это известно, широко освещалось в печати. И надо ли задаваться риторическим вопросом: когда же Бутман лгал? Как он мог написать книгу, в которой утверждает прямо противоположное тому, что говорил на процессе?

Помнится, какой истошный вой подняла израильская и другая зарубежная пресса по поводу «невинных жертв советского произвола». Бандитов, террористов, антисоветчиков выдавали за несчастных «узников Сиона», которые, мол, осуждены-то за самую «малость» — желание выехать на «землю предков».

На суде, кстати, Бутману был задан вопрос:

— Подавали ли вы официальное заявление с просьбой разрешить вам выезд в государство Израиль?

Ответ:

— Такое заявление я никогда не подавал.

Спекуляция на судьбах преступников продолжается в Израиле и на Западе и сейчас. Газеты печатают их портреты и пространные интервью, некоторые западные президенты и премьеры дают им аудиенции. 28 мая 1981 года президент США Р. Рейган принял в Белом доме одного из участников «Свадьбы» Иосифа Менделевича, совершавшего «турне» по странам мира после освобождения из мест заключения и выезда из СССР. Не буду говорить о моральной допустимости такого поступка для президента страны. Приведу только два наиболее типичных отклика из зарубежной же прессы.

Из письма читателя Кевина Бенджамина редактору американской газеты «Питтсбургпресс»(1981, 2 июня).

«Сэр,

прочел помещенное в вашей газете сообщение о приеме президентом Рейганом Иосифа Менделевича — одного из главных инициаторов плана, предусматривавшего захват и угон самолета Аэрофлота в Ленинграде. На мой взгляд, подобные действия президента находятся в разительном противоречии с провозглашенной им политикой борьбы С терроризмом и беззаконием в глобальном масштабе. Захват и угон самолета — один из худших видов терроризма, а делить террористов на „хороших“ и „плохих“, „наших“ и „ненаших“, по моему глубокому убеждению, столь же неразумно и противоестественно, как проводить такое же размежевание среди бешеных собак или чумных блох…»

Из письма читателя Франца Кноблоха в швейцарскую газету «Тагес-анцайгер»(1981, 22 окт.}.

«…Вслушиваясь в прочувствованные речи Менделевича, рассказывавшего о своей любви к ближнему и ненависти к насилию и принуждению, я не мог не думать о том, что эти речи исходили от человека, отбывшего тюремное заключение за попытку захвата и угона самолета — операции, неизбежно чреватой опасностью для жизни десятков людей, в том числе и детей. При этом он меньше всего походил на раскаявшегося грешника, сожалеющего о своем прошлом. Напротив, в его изложении сам он и его сообщники выглядели эдакими святыми великомучениками, идущими на подвиг во имя всеобщего блага. Геростраты сами по себе достаточно отвратительны, но Геростраты, позирующие в качестве благодетелей человечества, просто невыносимы».

Не могу не добавить к этим публикациям еще два документа.

«Лицо, совершившее воздушное пиратство, или учинившее покушение на это преступление, или пытавшееся совершить воздушное пиратство, может быть приговорено к смертной казни…»

(Свод законов США, норма, касающаяся воздушного пиратства, параграф 1472, раздел 49).

«Психологическая война чрезвычайно важное оружие для содействия… предательству среди советского народа; подорвет его мораль, будет сеять смятение и создавать дезорганизацию в стране…

Широкая психологическая война — одна из важнейших задач Соединенных Штатов».