Антонина Коптяева - Собрание сочинений. Т. 4. Дерзание.Роман. Чистые реки. Очерки

Потому и ставился вопрос на съезде, и было решено дать в новом пятилетии рыбной промышленности большее число плавучих, промысловых, транспортных и других судов.

Уже начинало темнеть. Стаи черных бакланов, точно гуси, пролетали в небе, подрумяненном зарей, быстро затухающей в лиловой дымке. По всему водному пространству, сколько глазом охватить, растянулись цепочкой сейнеры колонны добывающего флота.

Стараемся не мешать команде вопросами, но Андреев сам «входит в наше положение».

— Раньше идут поисковые суда, они сообщают штабу свои наблюдения, а штаб по их сводке направляет нас в определенные квадраты, — поясняет он и, вдруг настораживаясь, отдает команду включить лампы.

Вспыхивает свет вдоль обоих бортов. Мрак над океаном сразу сгустился, и кругом стали видны ярко иллюминированные суда. Матрос, стоящий у прожектора на носу нашего сейнера, поворачивает ослепительный мощный луч, полосует им темные волны. Чайки, откуда-то налетевшие, деловито размахивают крыльями рядом с сейнером справа и слева. Они летят в ожидании — стаи больших птиц, ярко-белых на густой синеве, освещаемой люстрами и прожектором, — уставая, падают на волну, чуть покачавшись на ней, торопливо взмывают и снова жадно мчатся вперед. И серые есть среди них, если присмотреться, и какие-то маленькие белоснежные птички, тоже умеющие плавать. Зрелище изумительной красоты. Сайры нет и нет, а чаек все прибывает, некоторые, осмелев в азарте погони, садятся и на судно.

— Иногда их столько налетит, что не дают рыбе собраться. Приходится гасить люстры и уходить с косяка, — с приметной досадой говорит капитан. — И сивучи, если появятся, разгоняют рыбу, дельфины тоже… Много помех. — Это звучит для нас почти упреком, но Андреев тут же добавляет весело: — Месяц назад в ловушку сейнера «Битюг» ввалился китенок. Стали тащить — что-то тяжелое. А он попался туда вместе с сайрой и лежит, как в люльке — ночью киты сонные. Ну, поневоле вытащили и его на палубу. Метров пять был в длину. Сначала смирно себя вел, а когда поднимать начали, немножко побарахтался, наделал в ловушке дырок. Если бы большой кит — чинить нечего было бы.

Чайки продолжают упрямо состязаться с быстроходным судном. Но вот то одна, то другая начинают выхватывать из воды узкую рыбешку, на лету глотают ее. Рыбаки оживляются, надевают прорезиненные спецовки, фартуки, болотные сапоги. Но сайра, мелькающая серебристыми спинками в прозрачно-голубой под люстрами воде, попадается пока что редкими, разрозненными стайками.

— Следите за прожектором, — советует капитан. — Если встретится настоящий косяк, то поверхность воды так зарябит, будто дождь идет. А вот друзья пошли на замет. — Андреев зорко вглядывается в ночную даль, расцвеченную огнями, и вздыхает. — Бывает, ловкачи норовят чужой косяк из-под рук увести, но таких учат: дадут из брандспойта по люстрам — все лампы вдребезги. В следующий раз сам не полезет и другому закажет. Иное дело соседи-японцы; вон у них свет ярче, желтый, красный (может быть, лучше действует), и они иногда нахально уводят рыбу. Но тут вступать в конфликт нельзя: идем в океан — тысяча предупреждений, ну и не связываемся.

«Однако это тоже обидно, что у соседей, с которыми нельзя связываться, свет ярче, — отмечаю в блокноте. — Разве мы не в состоянии обеспечить своих тружеников моря нужными лампами?»

Сейнер друзей Андреева, сияя лампами, стоит на месте… Вот выключил белый свет, включил красный. Издали кажется, будто там, за бортом, вспыхнул большой костер. Это сразу высоко взметнулась, как огонь, стая рыб и упала обратно в багрово отсвечивавшую сеть. Зажгли снова белые люстры: началась выгрузка сайры в трюм. А наши по-прежнему впустую водят прожектором, будто отмахиваясь пучком света от надоедливых чаек, хотя число их заметно поредело: далеко в океан они не улетают.

На правом борту длинная «сигара», связанная из бамбуковых стволов, к ней прикреплена сеть — «дель» капроновая, выкрашенная в красный цвет, чтобы не портилась, — это ловушка для сайры. Но косяк нам все не попадается, и мы до того истомились от ожидания, что совершенно не замечаем качки.

Капитан то и дело смотрит на бумажную ленту, свисающую с эхолота, выслушивает по радио сообщения флагмана о ходе лова. В общем неважно…

Но все оживленнее становится стремительное мелькание сайры взад и вперед возле борта «Зыряновска». Сейнер сбавляет ход, потом идет совсем тихо, а прожектор словно метлой подгоняет рыбу к борту, она так и всплескивает под лучом света, рябя воду, как при сильном дожде.

Наконец-то пошли на замет! Рыбаки быстро и ловко отвязывают «сигару», отведя ее далеко за правый борт шестами, опускают на воду, сеть погружается. В это время люстры слева гаснут, и косяк устремляется в освещенную ловушку, где теперь кишмя кишит серебристая, необычайно подвижная рыбка. Тут наступает самый напряженный момент: включается красная люстра. Красный свет действует на сайру ошеломляюще: она взметывается, словно от выстрела, вода буквально вскипает, и, сразу присмирев, при снова включенном белом свете рыба тесно сбивается в ловушке, которую выбирают на палубу с двух сторон умелые руки матросов. Все туже собирается плетеный кошель, где все кипит, его подводят к самому борту и начинают с помощью лебедки вычерпывать в трюм огромным сачком-каплером.

Весело смотреть на дружную работу людей, на их довольные лица. Сайра точно на подбор. У нее мелкая серебряная чешуя, узкое тело сантиметров тридцать в длину с маленькой изящной головкой.

— Вы, оказывается, счастливые! — радостно кричат нам рыбаки и снова идут на замет.

Навсегда запомнится ночь на синей воде под черным небом, сказочный полет чаек, сверкающий огнями плавучий город в ветреном просторе океана, багрово-золотые костры всполохов во время лова.

Утро наступило ясное. Как-то неохотно гасли люстры. Опять, буднично серые, шли обратно, ныряя по зыби, суда далеко растянувшейся флотилии. В ярко-синих волнах играли черные дельфины, и все напоминало древнюю быль морей. Не хватало только парусов… Просвеченная солнцем, чуть розовела над водой возле острова тонкая пелена тумана, жемчужно-белая в проранах береговых гор, где были «ворота» в бухту.

— Пойдете с нами опять? — не шутя приглашали нас рыбаки, когда мы прощались с ними (по странной случайности самыми удачливыми оказались те команды, которые брали с собой писателей).

И мы снова порадовались, что морская примета «не сработала». Однако на суше нас ожидала крупная неприятность. Не согласовав вопрос ни с нами, ни с работниками райкома, в Доме культуры «Океан» объявили литературный вечер, и, когда мы находились в море, просторный зал гудел народом. Это было тем более досадно, что аудитория состояла главным образом из сезонных рабочих-студентов, назавтра отбывших на Большую землю.